В самом начале этих событий Министерство внутренних дел перестало существовать. Некому было отдавать распоряжения полиции, и после двух дней кровавой обороны она отказалась от борьбы. Сначала по приказу Протопопова на всех общественных зданиях установили скорострельные орудия, и они вели оттуда стрельбу, единственным результатом которой стало то, что толпа пришла в еще большую ярость.
Люди в основном передвигались пешком, трамваи и наемные экипажи остановились. Банки и магазины закрылись, поезда нерегулярно, время от времени прибывали и уходили из города.
Министры вели себя храбро и не бежали, за исключением пользовавшегося наибольшим доверием Протопопова. Они решили, что каждый должен вернуться на свое место, продолжать выполнять текущую работу, защищать вверенную им государственную собственность и ждать дальнейших событий. Так и было сделано. Все эти сильные люди терпеливо и спокойно часами сидели в ожидании за своими рабочими столами. Арестовывали министров банды революционных добровольцев, не облеченных властью и не имевших на это полномочий, ни один из министров не был арестован на основании официального ордера или приказа вновь созданного Временного правительства. Все жестокие и несправедливые поступки этой недели совершались такими рассеянными группами добровольцев, более или менее выпивших. Они довольно грубо вваливались в общественные здания и частные дома, производя инспекцию и реквизицию, а главным образом воруя все, что лежало на поверхности, и уносили с собой вещи целыми охапками. Порой солдаты вели себя прилично и заявляли, будто только ищут шпионов и огнестрельное оружие, а когда конфисковывали собственность, то делали вид, будто это делается ради общественной безопасности.
В любом случае сопротивляться было бесполезно и опасно. В результате непонимания и враждебности со стороны солдат было много жертв. Таким образом убили генерала Стакельберга (Стакельберг Георг Карлович (1850—1917) — барон, генерал от кавалерии, сыгравший видную роль в Маньчжурской кампании 1904— 1905 годов.), а некоторых ранили.