Мой муж, приехавший в Петроград по делу, прибыл в столицу утром в воскресенье 11 марта и, обнаружив, что весь транспорт остановился и нет никаких иных средств передвижения, кроме своих двоих, с помощью денщика Давидки понес свой легкий багаж по безмолвному городу в клуб. Позже он рассказывал, что все казалось ему зловещим, а город — мертвым; он нашел своих друзей в клубе чрезвычайно взволнованными и обеспокоенными за безопасность города. Говорили, будто через несколько часов произойдет революция. Михаил навестил мать и других членов семьи и увидел, что мать очень обеспокоена. Он решил, что ввиду угрожающих беспорядков не следует возвращать нашего мальчика в школу, как обычно делалось в субботу вечером.
В понедельник утром, когда действительно разразилась революция и перестрелка на улицах с каждым часом принимала все более яростный характер, передвижение по городу даже пешком стало почти невозможным.
Некоторое время муж наблюдал за войсками, часть которых все еще поддерживала правительство, сражавшееся с рабочими массами, а часть перешла на сторону толпы. Но это были в основном резервисты или новобранцы, жившие в казармах полков, чьи названия они носили и к которым должны были в скором времени присоединиться на фронте. Офицеров было мало, и они оказались совершенно бессильны против разбросанных среди солдат агентов. Большинство резервистов были мобилизованы из рядов рабочего класса и теперь братались с рабочими.
Свободное копирование
