Жизнь в Петрограде - 5

Два дня спустя стало известно, что князя Орлова отстра­няют от придворной службы, ему приказано сопровождать великого князя на Кавказ. Орлов не получил никаких объяс­нений подобной немилости. Монарх, которому он прослу­жил столько лет, не удостоил его ни беседой, ни запиской. Он был совершенно сломлен тем, как его уволили.

В то время ходило множество нелепых слухов. Конеч­но, каждый утверждал, будто этот позорный акт осуще­ствился под влиянием Распутина — так он сместил двоих своих врагов, — и шепотом передавались подробности раз­говоров этого самозваного монаха и тех, на кого он оказы­вал влияние. По правде говоря, я не верю, что Распутин принимал большое участие в этих событиях, он просто выполнял волю Вырубовой и других, тех, кто устраивал свои дела, прикрываясь именем человека, которого они номи­нально поставили во главе своей партии. Как только вели­кий князь добился отставки Сухомлинова, в умах заговор­щиков он был обречен. Требования, предъявляемые ему со стороны приспешников императрицы, были непомерными из-за чрезвычайной популярности, которой он пользовался по всей стране и обожания со стороны армии. Императо­ру все представили таким образом, будто великий князь нарочно пытался вызвать к себе подобные чувства, чтобы вместе со своими последователями использовать их во вред короне.

Относительно всего этого один из министров рассказал мне официальную версию, и поскольку чувство долга, при­сущее императору, широко известно, она кажется мне за­служивающей доверия. Это рассказал мне месье Барк (Барк   Петр Львович (1869—1937) — министр финансов в 1914-1917 годах.), а ею преданность и правдивость придают вес этой истории. Он сообщил, что в июле 1914 года, в тот момент, когда была объявлена война, император заявил перед лицом собравше­гося Совета министров, что всегда упрекал себя за то, что не отправился на фронт во время Русско-японской войны, не разделил трудности с войсками и ответственность с коман­дирами, и заверил, что во время этой войны не повторит подобной ошибки. Кабинет объединился, чтобы отговорить его от выполнения подобного желания, так как боялись, что он лично подвергнется опасности, а также тревожились, что правительство останется на попечении регента. Им казалось, будет лучше возложить ответственность за все бедствия на кого-то другого, кого можно будет при случае сместить и сохранить высокую репутацию императора. Их аргументы убедили императора, и, поразмыслив, он назначил главноко­мандующим великого князя. Мистер Барк полагал, что, воз­можно, отступление весной и летом 1915 года привело квозрождению прежней идеи, и, возможно, возникло жела­ние заставить армию почувствовать, что он стоит рядом с солдатами, — по-видимому, это отчасти заставило его вели­чество отправить великого князя на Кавказский фронт и са­мому принять командование на вершине драмы.