В ту ночь мало кто спал в домах, казармах и палатках, разбросанных по холмам Красносельского лагеря. Охваченные тревогой, мы сидели или лежали без сна в ожидании телефонного звонка, и на сердце было тяжело. На рассвете пришел приказ всем полкам вернуться на зимние квартиры в столицу или пригороды, так как в ближайшие дни могла начаться мобилизация. Наша часть, «кавалергарды ее величества императрицы-матери» должны были покинуть лагерь первыми в то же утро в девять часов, поскольку занимали первое место среди полков. Сразу же вслед за ними должны были последовать другие кавалерийские полки, пехота и артиллерийские батареи, так что целый оживленный лагерь в невероятно короткое время превратится в пустыню. Я задержалась на несколько дней и ночей в нашем доме и постоянно слышала монотонный топот копыт и звук шагов усадовых ворот. Войска двигались непрерывным потоком по дороге, ведущей в Петербург, и эта зловещая процессия хранила молчание, соблюдая дисциплину. Здесь был весь цвет нашей империи, около 50 тысяч человек, которыми придется пожертвовать, если объявят войну! Меня охватила непреодолимая депрессия, и я с глубоким сожалением покинула дом и сад, которые многие годы были для меня летним прибежищем. По-иному чувствовали себя мужчины. Они были готовы лезть в драку и надеялись, что на этот раз мы не уступим самонадеянным немцам.
Свободное копирование
