7 июля. Утром густой туман, и все жалуются на страшный холод при +8° по Р[еомюру]; в самом деле, ощущение у меня такое, как будто [на самом деле] гораздо холоднее.
Мне бросилось в глаза, что на здешней фазенде среди приблизительно 20 рабов не было ни одной негритянки, и на мой вопрос управляющий мне ответил, что многие из них женаты, но их жены находятся на фазенде Кампус. На мой взгляд, это плохой порядок. Вообще здесь хозяйство ведут мужчины, и в доме бросается в глаза отсутствие женщин.
Сами сыновья кап[итан]-мора, мужчины 30—38 лет, влачат жалкое существование. Пара хороших лошадей, красивые седла с попонами и богатые серебряные шпоры — вот и вся радость их жизни; впрочем, они, как и все другие сельские хозяева, не привыкли ни к чему другому, кроме своих обычных сельских и домашних продуктов. Черные бобы с салом и соленая свинина, немного риса и в редких случаях курица — вот и все, что у них есть. Капуста, горчичные листья, кресс, сладкий батат или маниок служат им растительной пищей.
На ужин всегда едят гангшику, т.е. белое кукурузное зерно, слегка размельченное, очищенное от кожуры или сваренное в воде без соли.
В обед и ужин на столе владельцев фазенд не бывает водки, а только очень хорошая холодная вода. Мы (господин Ругендас и я) отправляемся в путь поздно утром, поскольку мы всегда ждем завтрака; наконец, на одной фазенде, где растут большие кофейные деревья, на столе появилась жаренная на сале ”пипока”, с которой мы съели несколько апельсинов. Эти фрукты теперь повсюду в изобилии. Жаль, что эти люди не делают апельсинового вина.
Мы к 10 часам достигли бом-ретиру, [которое], по существу, [следовало бы назвать] ”ман-ретиру”, и должны были ждать еще час, пока не навьючили животных. Таким образом, мы отправились в путь лишь около 11 часов, солнце палило, и к часу мы прошли только 1 легуа, т.е. добрались до фазенды сеньоры д[онн]ы Анны. Животные так устали (от горячего солнца), что я по совету тропейро (Три слова вписаны над строкой.) счел за благо остаться здесь, тем более что гостеприимство сеньоры донны Анны уже давно повсюду известно. Она женщина примерно 60 лет (Пять слов вписаны над строкой.) и приняла нас предупредительно и любезно, в известной мере также с женским любопытством. Прошло немного времени, и мы друг другу рассказали, мы ей о цели нашего путешествия, а она нам о своей жизни, о том, что через 5 лет после приобретения этого имения (Далее зачеркнуты слова: ”около 20 лет”.) она потеряла мужа и вот уже 15 лет сама управляет хозяйством. У нее только четверо детей, но зато много внуков, и она после смерти мужа на доход от имения купила 12 рабов, построила сахарный завод и лесопильню и пользуется обилием плодородия почвы и плодами редкого усердия. Она всюду успевает, за всем следит сама, первая начинает работу и последняя кончает. Но особенно бросается в глаза то, что это совершается с мягкостью и спокойствием, что в этой стране большая редкость.
Я уже упоминал, что на расстоянии 1 легуа отсюда (в Бом-Ретиру) я встретил рабов только мужского пола, двое из которых были под арестом за побег, а это на давно заведенных фазендах среди старых рабов случается редко (т.е. среди давно купленных негров). Тем более удивительно было здесь, на расстоянии 1 легуа (Слова ”на расстоянии 1 легуа” вписаны над строкой.), у с[еньор]ы донны Анны видеть, наоборот, одних только женщин и девушек (Два слова вписаны над строкой.); все мужчины были в поле на уборке кукурузы.
(Объяснение к [вышеприведенному] месту). С[еньо]ра д[онн]а Анна переженила всех своих негров и получила от них много креолов, т.е. детей, родившихся от местных негров, и как только девушка подрастает, она старается сразу же выдать ее замуж. Это, бесспорно, создает полный порядок [на фазенде], и это правило заслуживает всеобщего признания.
Сахарный завод этой владелицы служит главным образом для получения ”рападуры” (густой, затвердевший до плотной массы сироп), из которой изготовляются спиртные напитки. Этот промысел чрезвычайно выгоден. Тропейро прибывают сюда, набирают кашасы, рестиллу (Рестиллу — водка, [получаемая путем того, что] еще раз перегоняют самую слабую кашасу. — примеч. Г.И. Лангсдорфа.) и ”кабесы” и развозят их по стране, выгодно сбывая за наличные деньги.
Поскольку уровень культуры, цивилизации, искусства и ремесла здесь низок, то, естественно, здесь также не хватает многих предметов первой необходимости. Например, здесь нет бондарей (”тоннелтье”), и эта хорошая хозяйка прибегла к средству праотцов, используя для хранения спиртных напитков выдолбленный древесный ствол (наподобие каноэ), отверстие которого плотно закрывается доской.
Для хранения того же самого продукта используются и четырехугольные ящики, особенно прочно сколоченные. Ради удобства они стоят на ножках.
Свободное копирование
