3 февраля 1878 года. Пятница
Прежде чем запишу свои отпускные впечатления, буду продолжать свой рассказ.
Уехал я от Дешевовых со смутным чувством надежды. Но я заметил, что, чем более загоралась у меня надежда, тем более ослабевала моя страсть. Вся любовь моя к Наташе была мгновенной вспышкой ищущего любви сердца, первой сильной вспышкой! Молодость заговорила во мне наперекор рассудку и заликовала, ободренная новым, неиспытанным счастьем. Но счастье закатилось - замолчала и молодость.
Следующий раз, когда мы были у Дешевовых, я видел в Наташе уже не свой идеал, который достоин только раболепного поклонения, перед которым, не рассуждая, склоняешься всем существом, принося ему в жертву мысли, грезы, надежды, покой, все свои действия и все свои досуги, идеал туманный, неуловимый, образ которого вечно рисует тебе услужливое воображение. Нет, я видел в ней просто умную барышню и... только!
"Я выздоровел, Наталья Михайловна", - радостно объявил я ей. "От какой болезни?" - "От порока сердца". Она усмехнулась.
Не помню, каким образом мы заключили с ней дружеский союз, и первый вопрос ее был такого рода: "Скажите, Сеня (не Семен Яковлевич, а Сеня), любит ли меня Вася?" Я, как истинный друг, несмотря на нежелание Васи вообще обнаружить свое расположение к Наташе, сказал ей: "Да". - "А как же он говорил Ане, что любит какую-то Наденьку?" - "Вот в чем дело", - подумал я и объяснил Наташе, что Вася взял с Анны Ивановны слово не говорить никому о его секрете, и что Анна Ивановна, не желая терять доверия Наташи, только изменила имя.
В то же время Вася в зале укорял Анну Ивановну в том, что она выдала его секрет.
Анна Ивановна рассказала, в чем было дело, и следствием этого было полное примирение между ними.
Входя в так называемую детскую, Вася, продолжая разговор, подтвердил то, что я сказал Наташе. Чтоб пощеголять перед нею своим актерством, я вызвался ей представиться влюбленным в Анну Ивановну и до отъезда с успехом разыгрывал свою роль.
С тех пор, то есть с прошлого воскресенья, не был у Дешевовых, да и Бог знает, когда буду: надо будет в институт заехать, я давно уже не был у милой Нюшки.
Прошлый отпуск провел недурно: в среду читал Достоевского "Бесы" да Шиллера. У нас лежал Дарвин, да этого не хотел читать, Бог с ним: раскрыл на какой-то странице, - вижу, разбирает человек любовь, как болезнь какую-то, все признаки, все симптомы. Мне даже обидно стало за Амура, которого автор третировал, как какую-нибудь арифметическую задачу.
Свободное копирование
