Жизнь некрасивой женщины - 83

После обеда мама пошла к Пряникам рассказать об исходе суда, тетка стала убирать со стола посуду, а я бросилась на постель и в первый раз за много дней уснула крепким сном…

Я была разбужена странными звуками. Казалось, в коридоре кто-то толкался, прыгал, бегал, падал…

Я прислушалась и ясно услышала удары и приглушенные ругательства. Сон мгновенно меня покинул.

– Тетя! – крикнула я и разбудила прикорнувшую на диване Анатолию. – Скорее! Скорее! – И мы выскочили в коридор.

Не давая Алексееву и Кантору выйти из коридора, Васильев избивал их. Его лицо в нескольких местах было в ссадинах и кровоточило. Зато лицо Кантора было настолько залито кровью, что невозможно было понять, что именно разбито. У Алексеева кровь на лице смешалась с грязью: видимо, Васильев возил его лицом по полу. Предчувствуя, что бой идет не на жизнь, а на смерть, мы с теткой бросились между дравшимися. В это время кто-то дал Васильеву подножку, и он упал. Алексеев и Кантор устремились к двери Кантора. Я очень боялась, что дравшиеся пустят в ход оружие, ведь у брата Кантора оно было так же, как у Алексеева и Васильева, но драка возникла случайно, и револьвера ни у одного при себе не было. Кроме того, как бы ни был озлоблен Васильев, но, согласно своей открытой натуре, он бился честным рукопашным боем, в то время как подлость Алексеева была мне известна: он способен был выстрелить в спину.

Я успела спихнуть один из сундуков старушки Грязновой, нагроможденных друг на друга в коридоре. Сундук тяжело сполз, завалив дверь Кантора.

– Пристрелить его, как собаку!.. – прошипел Кантор, стараясь оттянуть сундук от своей двери, а суетившийся около Алексеев только мешал ему, и оба они в волнении тащили сундук в разные стороны.

Васильев услышал реплику Кантора.

– Ах так!.. – прорычал он.

Поднявшись с пола, он одним могучим рывком оторвал от стены большую дубовую вешалку с остро торчащими костылями. Пыль от осыпавшейся штукатурки белым удушливым облаком стояла в воздухе. Держа в руке вешалку, Васильев приближался, чтобы одним ударом размозжить головы своим врагам. Лицо его было страшно, глаза налились кровью, в то время как сжатые губы были совершенно белыми.

Мы с теткой поняли, что убийство неминуемо, и, как будто сговорившись, бросились к Васильеву и вцепились в вешалку. Воспользовавшись этим, Алексеев с Кантором успели скрыться.

Не знаю, каким образом нам удалось втащить Васильева в комнаты. Может быть, этому способствовало постыдное, на взгляд Васильева, бегство его врагов. Этим они признали свое поражение.