А потом я стал ходить в другой храм, под Ильинский горкой. Его построил преподобный Феодосий Печерский во время недолгого пребывания в Чернигове во время ссоры с киевским князем. Там была красивая, хорошая Ильинская церковь, может, она еще до сих пор есть. Тогда она была открыта как филиал монастыря. Там четыре пожилые монахини на клиросе вели службу, пожилой священник был. И я там понемножку на клиросе приручался к чтению, к пению, тихонько так, бесшумно. И что-то делал для этой церкви — то красил полы, то что-то из икон реставрировал, как мог, то еще что-то. Там были пещеры, чуть-чуть похожие на киевские, но более скромные. Был там подземный храм, были разные закоулки, куда прятались люди во время татарских нашествий. Монастырек был маленький, и даже во время войны кто-то там скрывался. Но это убежище было очень ненадежное, всегда можно было выкурить или выбить всех, кто там был. Так что в пещеры заходили редко, несколько раз в год, они всегда были за решеткой. А храм был очень хороший, и я там каждые каникулы проводил с большим удовольствием. Потом этот храм закрыли. О его печальной судьбе писал Некрасов в своем большом очерке “Охраняется законом”. Кажется, это было опубликовано в “Новом мире”. И то, что касалось Ильинского храма, я прочитал; было больно, что он закрыт, стоит с выбитыми стеклами, загажен птицами, пылью покрыт и т. д.
Это о Чернигове. В самом древнем по закладке, Черниговском Спасо-Преображенском соборе я тоже был, он своеобразной архитектуры. Там стояли мощи преподобного Феодосия Черниговского. А в четвертом храме, так называемом базарном, Воскресенском, я ни разу, по-моему, и не был. Хотя последнее время он был единственным храмом, кафедральным храмом, — стоящий совершенно на дороге, совершенно в неподходящем месте, ну, как базарный храм, тесный, маленький, где люди падали в обморок от тесноты, от духоты, или попадали под машины при выходе из храма… Это был четвертый храм.
Вот, пожалуй о Чернигове и хватит.
Свободное копирование
