Во вторник доктор нашел, что жар усилился, а когда приехал вечером, то сказал:
— Сегодня вечером даже пульсация не возвысилась. Это шаг вперед. Если завтра пойдет так же, то я положительно скажу вам цифру.
У всех нас воскресла надежда.
Ночью на среду в Герцене возобновилось такое сильное волнение» что он не мог найти себе места, сердился и беспрестанно говорил:
— Боль нестерпимая, боль нестерпимая. Послали за Шарко, по-видимому, он не ждал этой перемены и, осмотревши больного, сказал:
— Теперь можете выписать сына: если он приедет понапрасну, то может только порадоваться с нами.
Затем велел поставить больному на грудь шпанскую мушку и уехал.
Герцен согласился с трудом и говорил:
— Они делают все вздор.
Тогда я была не в состоянии размышлять и критиковать действия Шарко, у меня хватало только сил исполнять его приказания, теперь же я вполне согласна с Александром Ивановичем...
Свободное копирование
