Однажды я был приглашен начальником Гижигинского уезда на разбираемое им судебное дело. Войдя в его кабинет, я увидел стоящее трехгранное блестящее «зерцало» с золотым орлом сверху и с тремя указами Петра I. В кресле сидел начальник в специальном судебном одеянии. Друг против друга расположились женщины камчадалки: одна — жена помощника начальника уезда, вторая — потерпевшая, ее домработница. Я и другие посторонние слушатели сидели в стороне.
Судья вышел и вскоре демонстративно вернулся, сказав громко:
— Суд идет! (Он в одном лице и суд и судья).
Мы все встали и по его команде сели.
Суд начался. Судья просил истицу коротко и ясно объяснить свою жалобу, рассказать об обиде, нанесенной подсудимой. Камчадалка в многословных излияниях рассказывала, как она была нанята «начальницей» мыть у нее в квартире полы и исполнять прочую работу, показывая все свои действия наглядно. Она плакала от нанесенной ей обиды и заявила:
— Она меня не только облаяла, но и отшлепала (побила).
Потом судья задал вопрос подсудимой, и та в сердцах наговорила много злобного и лишнего. Началась женская перебранка. Судья-начальник едва остановил их, так как дело подходило уже к драке, и поспешил зачитать приговор: «Виновная в нанесении оскорбления действием за нарушение тишины и порядка оштрафована на три рубля».
Жалобщица удивилась малой сумме денег и протянула руку за ними. Но судья пояснил ей, что эти деньги не для жалобщицы, а в казну. Тогда она гневно заявила:
— Ах, вот еще как! Дак я теперь наработаю три целковых, принесу тебе, судья-начальник, эти деньги, а ее отшлепаю, как хочу...
Свободное копирование
