Путешествие прошло без приключений. Пароход, на котором я плыла из Шимоносеки в Дайрен, был уютный и чистый, зато гостиница в Харбине, где я провела одну ночь, — необычайно грязной.
Проезжая через Маньчжурию, я отметила, что страна наводнена японскими солдатами. Затем девять суток однообразного пути через Сибирь, и лишь в начале декабря 1935 года я оказалась в знакомой обстановке гостиницы «Метрополь». На следующий день после моего приезда в гостиницу пришёл офицер четвёртого управления майор Сироткин. Я выразила ему своё недовольство тем, что меня так скоро отозвали из Японии, как раз когда у меня завязались хорошие контакты.
— Но мы решили, что вам грозит опасность, — сказал Сироткин, — и, кроме того, наш новый начальник генерал Урицкий хочет с вами встретиться. Он считает, что вы должны вернуться в Японию.
Я удивлённо спросила, где генерал Берзин. Сироткин ответил уклончиво и заговорил о Зорге. Сведения Зорге якобы неточны, часто не соответствуют истине. Ещё Сироткин сказал:
— Между нами, в отделе полный хаос, даже командование не знает, чего хочет.
Уходя, Сироткин обещал устроить мне как можно скорее встречу с Урицким.
Я всегда заранее старалась выяснить черты характера и уровень образования людей, с которыми мне предстояло встретиться. Поэтому попросила Сироткина описать мне Урицкого. Он не сразу согласился, но в конце концов рассказал, что Урицкий — опытный в делах разведки человек. Во время гражданской войны командовал конной бригадой. Я спросила, не родственник ли он руководителю петроградской чека Урицкому[1], убитому в августе 1918 года, в тот самый день, когда Фанни Каплан стреляла в Москве в Ленина. Сироткин ответил, что Моисей Урицкий был дядей генерала Урицкого. Под конец Сироткин попытался меня приободрить — бояться мне нечего, начальник дружелюбен и образован.
Свободное копирование
