Зимой с 1942 на 1943 год в этой местности, очень расшалились волки. Были случаи, на участках дальних, по протяжённости дорог, нападения волков на животных и сопровождающих их путников. Были и серьезные потери животных, возле деревень. Причина была одна, отсутствие в деревнях охотников, все на фронте.
Мне однажды случилось встретиться со стаей волков, в дни святок. На ферме Орловских лошадей, эвакуированных в колхоз конефермой из под Орла, заболела женщина, на которую была возложена обязанность, подвозить корм лошадям с сенных зародов, заготавливаемых специально для этой конюшни. Мне поручили выполнить эту работу и даже выделили свою лошадь. Я запряг орловскую красавицу в сани, получил инвентарь: топор и металлические вилы. Мне сказали, что лошадь еще молодая и просили быстро не гнать её, и не перегружать воз. В дороге топор обычно укрепляешь в расщелине связки, передней части саней, а вилы всегда под рукой, как главное оружие. В санях были оборудованы крясла, чтобы можно сидеть в пути и видеть дорогу, можно было бежать за санями, упираясь за высокую перекладину. Примерно в двух километрах от деревни, находилось сено, принадлежащее этой ферме. Добрался до поворота с дороги к стогу. Вдруг лошадь моя заупрямилась, захрапела, остановилась и без моего вмешательства, стала разворачивать сани, снова на дорогу. Сани накренились, я выпустил из рук вилы, успел ухватился за крясла, это дало мне возможность не вылететь с саней, но при таком наклоне из саней выпали вилы и топор. Лошадь успела выбраться на дорогу. Я оглянулся назад и увидел несколько волков, мчавшихся за нами к повороту на дорогу, у самой дороги росли кусты и ветром надуло большие сугробы снега, которые задержали волков, мы с лошадкой проскочили мимо стаи. Лошадь не нужно было погонять, она так и мчала сани и незадачливого возчика, до самой деревни. В деревне я рассказал о происшествии руководителю фермы. Конечно, мне не поверили и решили разобраться, выехав на место, лошадей все равно нужно кормить. Запрягли другую лошадь, начальник оседлал жеребца, вскочил в седло, держа в руке охотничье ружье. Ему это было положено, он охранял государственную собственность. На развороте нашли топор и вилы, убедились по многочисленным волчьим следам, что я рассказал правду. Уложили воз сена, я закрепил воз "байстриком" и мы потихонечку поплелись на ферму. Для меня получилось, как под конвоем. Так орловская кобылица, спасла и меня и свою жизнь.
В деревне я не встречал собак, видно они были очень злые и их вывели при переселении с хуторов, а те которые еще оставались, растерзаны волками. В это время года, никто из сельчан не рисковал выехать в другой посёлок ночью. Были случаи, когда домашний скот, выпущенный на огороженные зады своих участков, подвергался нападению хищников, и нередко нам приходилось видеть животных с разодранными крупами. Но как говорили сельчане - (волков бояться, в лес не ходить). Рисковали, но все равно приходилось и сено подвозить и солому с полей, и сами дровишки из леса.
Свободное копирование
