Подали к отправке наш эшелон, откуда-то с запасных путей. И когда мы стали подниматься в вагон все боковые места уже были заселены семьями и другими, уже устроенными на отправку, гражданами. Нам оставалось устраиваться на полу между двух дверей этого телятника. В вагоне все устроились на полу, на вещах собранных в дорогу, и потому об удобствах не было и речи. Видно нары и другие деревянные предметы, положенные в каждом таком вагоне, сгорели еще зимой. Левая дверь, если смотреть по ходу ходу поезда, не закрывалась полностью, нам пришлось защитить отверстие медным тазом в матерчатой упаковке, этим мы защитились от сквозняка, зато у нас было и преимущество, мы расположились поперёк вагона и в действующей двери, а она была всегда приоткрыта, могли наблюдать дорогу при движении эшелона. Ничего другого выдумать было нельзя. В вагоне с начала движения размещались 20 - 25 человек, в тесноте не в обиде. В вагоне оказались только престарелые граждане. Наша семья оказалась самой молодой.
Наш путь сначала до станции Войбокало, а затем на магистральный путь на Волховстрой, Тихвин и далее на Урал. Мы проезжали по местам, где только зимой прошел фронт. Удалось отстоять от врагов эти важные для Ленинграда земли и избавиться от второго кольца уже полной блокады нашего города. Эти бои имели огромные жертвы с обеих сторон. С той или другой стороны железнодорожного пути возникали штабеля мертвецов и они различались только формой одежды, а трупный запах мертвых тел, ни чем не отличался. Уже вот-вот август, а мертвецы еще не захоронены, видно не хватает сил и средств на эти заботы, сначала нужно думать о живых.
В Волхострой мы подъехали еще в светлое время и наблюдали поврежденные здания и совсем исправную плотину электростанции, станция работала и гнала электроэнергию в Ленинград. Мне пришлось убедиться, как далеко забрался враг на наши земли. На всем пути к Тихвину, природа своей искарёженностью свидетельствовала о тяжелой бойне за каждую пядь нашей земли. В августе ближе к вечеру стало темнеть и рассмотреть ближайшие строения и сам вокзал станции мне не удалось. Дальше Тихвина враг не прошел, мы находились в глубоком тылу.
Свободное копирование
