А вот еще одно интересное обстоятельство. Я сравнила воспоминания Антонова-Овсеенко и Спиркина, но воссоздать полную картину того, что произошло между ними на Лубянке в те далекие сороковые, мне не удалось. Спиркин рассказал о том, что в камере Антонов-Овсеенко ругал Сталина и произвел впечатление провокатора, за что он, Спиркин, на него и донес. Об очной ставке у следователя - ни слова. Антонов-Овсеенко, напротив, умалчивает о том, что происходило в камере, но рассказывает, как на очной ставке Спиркин его оговорил, чем и помог следователю вынести ложное обвинение.
Я никого ни в чем не хочу упрекнуть. Я хочу лишь обратить внимание на тот факт, что каждый отобрал события и расставил акценты, подтверждающие наилучшим образом его точку зрения. И это еще одно общее свойство человеческой психологии. А потому несколько более осторожно следует относиться нам к любому свидетельству.
Антонов-Овсеенко рассказывает о Спиркине в главе "Его люди". "Его" - значит "сталинские". Автор прослеживает дальнейший жизненный путь Александра Георгиевича, окончившийся, как известно, в Академии наук, и хотя не пишет об этом впрямую, подводит читателя к предположению, что после Лубянки органы помогли Спиркину сделать карьеру в философии.
Я с уважением и доверием отношусь к автору книги, но все же считаю, что для таких выводов оснований нет. Жизнь показала: Спиркин делал свою карьеру трудно, с падениями... А если он, бывший заключенный, и добился в конце концов высокого положения, так ведь какой энергичный, какой неординарный он человек! Сотни тысяч писали Сталину, а он сумел написать так, что Сталин ответил. При всей изолированности вождя Спиркин сумел понять его психологию. Он прекрасный практический психолог! А такие люди везде и всегда были успешны.
Немало подобных парадоксов знает советская история. Аксель Берг из тюрьмы попал в Генштаб. Актер Алексей Дикий - из лагерей на главную роль в фильме о Сталине. Известный киноактер Олег Жженов всю молодость сидел. Советская действительность была вне логики.
Я убеждена, что Александр Георгиевич Спиркин - не самое страшное воплощение сталинского зла. В любом случае, его били, а не он бил. Он не палач, он тоже жертва. То, в чем такие, как он, оказались повинны, - их несчастье.
Потому так мало мемуаров написано о сталинских тюрьмах. Людям больно вспоминать, как трусили, пресмыкались. Вот и Александр Георгиевич рассказал мне не всю правду. Наверно, унизительно признаваться в том, что доносил, делал подлости....
Свободное копирование
