Когда летом ездили на дачу, они неохотно брали меня с собой, считая, что я не могу быстро ходить и т.д. Однажды мы ехали с Иренкой на дачу на 13 станцию Б. Фонтана к тёте Софье Казимировне, она была прекрасной пианисткой, отец её до революции был ювелиром, хорошо зарабатывал и построил на 13 станции на Львовской хороший дом, в котором жила семья. К тому времени, когда мы вернулись в Одессу, родители её уже умерли, с мужем она не жила. Этот дом у неё реквизировали, оставив ей одну комнату, где она продолжала жить. В те времена трамвайная линия 18 номера проходила вдоль моря над обрывом. После обвала на 13 станции она прошла в обход по Дачной, и теперь дача Софьи Казимировны находится возле трамвайной линии. Итак, трамвай № 18 двигался вдоль обрыва. Когда мы проезжали приблизительно там, где теперь заворачивает восемнадцатый номер, Ирена обратилась ко мне со словами: "ты умеешь прыгать на ходу? Я сейчас буду прыгать. Если ты не умеешь, то доедешь до 14 станции, а потом пойдёшь обратно". Подъезжая ко Львовской, трамвай несколько замедлил ход, и Ирена выпрыгнула. Мне не оставалось ничего другого, как последовать за ней, т.к. я не могла представить, куда идти с 14 станции. Конечно, я немного замешкалась, трамвай уже ускорил движение, и я, никогда не прыгавшая на ходу из трамвая, оказалась на земле с разбитыми коленями и руками. Ира сказала: "я же не знала, что ты не умеешь прыгать из трамвая". Она не боялась, что я расскажу дома об этом случае. Она знала, что её не накажут. Но я ничего никому не рассказала. Мне было 8 лет, но я знала, что ябедой быть нельзя. Сказала, что споткнулась. Иногда я всё таки жаловалась маме на отношение ко мне Иренки, мама говорила с тётей, но тётя отвечала: "не могу же я заставить Иру любить Нату". Всё это имело место только в начале лета.
Потом мы уехали в деревню к тёте Валюне (сестре папы ) и Зосе, её дочери, где они жили. Деревня называлась Красносёлка, это было в Винницкой области. До этого Зося, племянница папы, жила на Ольгиевской, но в связи с тем, что Вилик собирался жениться, а мы должны были приехать, Зося решила уехать к своей маме . О Зосе я напишу позже, когда буду рассказывать о наших встречах.
В деревню отправились: мама, Иренка, я и подруга Зоси— Валя. Впервые я увидела украинскую деревню. Люди мне понравились, они были очень приветливые, чистые, аккуратные, хлебосольные. Тётя Валюня и Зося жили в отдельной хате. Говорили по-украински, и мне было приятно, что я их понимаю. Нас немного разочаровало, что возле дома было только одно дерево. Недалеко от нашей хаты было бывшее имение с великолепным парком, куда мы ходили гулять. Обеды были очень вкусные. Тётя Валюня варила прекрасно. К обеду всегда приносили замечательный квас из погреба. Когда открывали пробку, появлялся дымок, который каждый из нас старался уловить. Недалеко о нас была река Буг.
В Красносёлке я научилась плавать. На другом— правом берегу был лес, виден он не был, но говорили, что он недалеко. И вот однажды после купания мы с Валей, не говоря маме ни слова, пошли искать мост, чтобы перейти Буг, а затем пошли искать лес. Лес мы нашли, но задерживаться в нём не стали, т.к. поняли, что уже поздно. Конечно, застали маму в волнении, она очень рассердилась на Валю (которой было лет 28—30) и упрекала её в таком неразумном поступке. А Иренке сказала: "конечно, это ты придумала". И не ошиблась.
Развлекла нас поездка в Соболевку на узкоколейке. В Соболевке жила вторая дочь тёти Валюни — Люся. У неё была маленькая девочка Инна, которой тогда было месяцев 8. Об Инне, с которой я позже встречалась в Киеве, напишу позже. Все выходки Иры, её отношение ко мне свысока, её в редких случаях расположение ко мне, не мешали ей быть для меня высшим авторитетом. Только позже я узнала и оценила её настоящие ценные качества — её эрудицию, ум, исключительный вкус, её самоотверженность по отношению к родителям, оригинальность её суждений, талант рассказчика и др. В зрелом возрасте все детские обиды были забыты, мы любили друг друга и старались сделать друг другу приятное.
Вилик старше меня ровно на десять лет. В тот период, кода мы приехали, он мало обращал на меня внимания, я была для него козявкой. Но он был ласков со мной, а в мои студенческие годы и позже дружески и по-родственному относился ко мне. Я его очень полюбила. В то время, о котором я рассказываю, он был очень влюблён в Таню Шидловскую, девушку, которая жила напротив нашего дома. Балконы его и её квартиры были почти на одном уровне и сигнализация была хорошо налажена. Таня стала первой женой Вилика. Она была очень красивой и доброй. Она очень хорошо ко мне относилась, брала меня с собой в цирк, дарила картинки, цветы, давала читать книги. Она хотела стать актрисой. Несколько раз снималась в кино, но актёрская карьера у неё не сложилась, и в дальнейшем она работала в каком—то отделе пароходства. В то время я её обожала. Это была сильная детская привязанность.
Вилик был всё время занят, что-то мастерил, сделал длинноволновой передатчик и выходил в эфир. Тогда это было запрещено, и однажды к нему пришли представители "некоторых" органов, которые выясняли, с кем велась связь, что он передавал. Сделали внушение, что выходить в эфир не разрешено, и всё внимание уделили моим родителям. Расспрашивали, кто такие, зачем приехали, что собираются делать и т.д. Создавалось впечатление, что, в основном, их интересовали Лакинские, а не Вилик, и что нарушение, которое сделал Вилик, было только предлогом, чтоб проконтролировать моих родителей. Но пока ничего криминального не было обнаружено.
Свободное копирование
