VI. Одесса. Первые шаги, первые впечатления
Итак, мы в Одессе. И конечно, на Ольгиевской 15. Знакомимся со всей семьей: Дядя Дионисий Адамович Ястржембский, спокойный, чаще всего углублённый в свои дела, расчёты, проекты. С интересом беседует с родителями, расспрашивает о Франции, о нашем путешествии. Полон энтузиазма — в Одессе налаживается жизнь, всё можно купить, очень доволен, что открылись небольшие магазины и хлебные лавки, где можно купить превосходный хлеб. Об этом он нам писал, и мы надеялись, что в Союзе хорошая жизнь. Дядя любил говорить о своей работе: ему приходилось ездить в Крым — Севастополь, Балаклаву, Ялту, в Херсон, Николаев, Мелитополь и др. как представителю фирмы "Simens". Он также вёл большую работу по электрооборудованию и электрофикации Одесского Оперного Театра. Незадолго до нашего приезда он вернулся из Берлина, где покупал нужное электрооборудование. Руководство театра просило его привести также образцы для театрального занавеса. Его снабдили таким количеством образцов— мелких и крупных лоскутов, что мои куклы оказались обеспеченными "покрывалами" и "коврами" на весь тот период, пока я ещё играла в куклы. У него был письменный стол, к которому не разрешалось дотрагиваться. Я робела перед дядей и ничего не трогала.
Потом, когда я была студенткой и жила в их семье, я поняла, что дядя очень добрый человек и решалась попросить у него то карандаш, то резинку, то перочинный ножик, а то и красивый ножик для разрезания бумаги. Я брала какой-нибудь предмет, но часто забывала положить его на место. Дядя говорил: "легче зайца научить зажигать спички, чем Нату научить класть вещи на место". Но всё таки он никогда не отказывал мне в нужном предмете. Его дети Вилик и Ирена получили техническое образование, близкое к дядиной специальности. Ира стала инженером —электриком, Вилик— специалистом по связи, радио, телевидению. Разговоры, которые вёл дядя с детьми, мне были непонятны не только когда я была ребёнком, но и потом, т.к. разговоры эти были очень специализированы. Я ещё напишу о "папчике" как его звали в семье, т.к. всегда помнила, что многим я ему обязана.
Тётя Ядвига— добрейший человек, встретила нас замечательно, радовалась встрече с сестрой, с симпатией относилась к моему папе, хорошо относилась ко мне, но большого интереса ко мне не проявляла. Она была поглощена любовью к Иренке, которой всё разрешалось, даже злые шалости. Ей даже не делали замечаний. Иренка (Ирена Дионисовна Ястржембская) была очень самостоятельной уже в раннем возрасте. Вела она себя как мальчишка. В те годы у неё был один постоянный друг— Дима Шарохович—наш двоюродный брат. Он ежедневно после школы приходил к Ястржембским, летом вместе с ними был на даче. Тетя Аня была очень ограничена в средствах, поэтому тетя Ядвига старалась помочь семье своего покойного брата Стасика. Ирена и Дима интересно проводили время, у них были только им понятные игры: то они были водителями машин — гонщиками (Брек Макшауз и Боб Бреквиль). Они переворачивали стулья (которые для них были машинами), устраивали столкновения, поэтому многие стулья оказывались разломанными. Никто не препятствовал им в этом. Играли в борьбу между богом "Эл" и богом "Ёл". Это было на Рождество: бог "Ёл" был богом ёлки, а "Эл"—электричества. Как эти боги боролись, я так и не поняла, но немного верила и расшифровала их названия не сразу: я Ире и Диме не была нужна, их игры уже устоялись и развивались без учёта моего присутствия. Мне было очень обидно, и, чтобы не сильно меня обижать, они принимали меня на подсобную работу, например, что—то принести, якобы купить в магазине, и т.д. Дразнили, что я не могу расшифровать названия богов.
Свободное копирование
