***
История отливки в бронзе «Камнебойца» напомнила мне о трех встречах с Львом Николаевичем Толстым. Все три встречи случились в пору учебы в Московском училище живописи, ваяния и зодчества.
В первый год моей жизни в Москве в ясный день поздней осени я увидел Толстого на Волхонке возле величественного здания Музея изящных искусств.
Я не мог оторвать взгляда от человека, о котором так много слышал от полуграмотных мужиков еще в Караковичах, а потом в Рославле, где мы, гимназисты, с таким трудом доставали книги Л. Н. Толстого, а некоторые его сочинения читали переписанными от руки.
Человек, создавший «Войну и мир», «Анну Каренину», шел среди немногих прохожих в легком пальто, в черной шапочке.
Я знал тогда Льва Николаевича не только по гениальным произведениям, но и по подробным рассказам многих своих товарищей по училищу. Вместе с нами училась дочь Толстого — Татьяна Львовна. Часто бывали у Толстого художница Игумнова и Леопольд Сулержицкий, о котором я рассказывал выше.
Лев Николаевич шел неторопливо, но бодро. почти не опираясь на палку. Мне же каждый его шаг казался пареньем орла. Вот он как-то вызывающе посмотрел на купола храма Христа Спасителя. Вот Лев Николаевич зашагал энергичнее, чем раньше, плечом раздвигая пространство. Задумался — сдвинулись к переносью густые брови.
Я заметил на ногах писателя опорки, сделанные из сапог. Должно быть, Толстой сам укоротил голенища сапог. По рассказам близких к нему людей я знал, что Лев Николаевич любит сапожничать.
Я шел за Толстым, а потом вдруг остановился. подумав. как будет мне не по себе, если великий писатель вдруг обернется и увидит, что за ним по пятам следует «ротозей»...
Мне трудно точно назвать дату второй встречи. Это было зимой. В этот год я часто посещал театр «Скоморох», помещавшийся в круглом здании неподалеку от Училища живописи. ваяния и зодчества. Все в этом театре было необычайно. На стенах красовались такие пояснительные надписи. как «Бис означает повторение», «С места на место не переходить: отовсюду видно хорошо». В этом самом демократическом театре Москвы шли драмы и оперы. Здесь мне довелось слушать оперу Верстовского «Аскольдова могила». Здесь долгое время изо дня в день с огромным успехом шла «Власть тьмы» Толстого.
Однажды, отправившись в «Скоморох» за билетом на «Власть тьмы », я у входа в театр столкнулся с Львом Николаевичем: он ходил наблюдать за ходом репетиций, подготовкой костюмов. Толстой был в шапке, дубленом полушубке и валенках. Выделялась густая борода. Всем своим видом он напоминал мне знакомого деревенского печника. Тогда он мне показался настоящим русским мужиком. только графского происхождения. В этом человеке. которого знал весь мир. не было ни малейшей тени кичливости. Он как-то сосредоточенно смотрел из-под густых бровей. взглядом этим пресекая обычные «охи» и «ахи» любопытных.
Свободное копирование
