Новый 1943 год

Первого января 1943 года меня вызвали в политотдел дивизии и вручили партийный билет. К этому времени уже кончился кандидатский стаж.
Вернулся в полк и меня назначили командиром батареи,
От нашего полка осталось очень мало бойцов, так как он пострадал сильно при прорыве обороны, прорвавшиеся же погибли в окружении. Говорили, что командира полка раненого вывезли из окружения на танке.

Я только потом понял насколько важно было перерезать этот единственный коридор для 16й армии противника и почему противник оказывал яростное сопротивление. 16я армия была на “волосок” от окружения, так как перешеек простреливался артиллерией с нашей стороны и с другой.

На смену раненому командиру полка был назначен майор Макаров Андрей Тимофеевич, бывший секретарь райкома комсомола из Архангельской области, который командовал нашим полком до конца войны. (Впоследствии генерал-лейтенант, Герой Советского Союза).
Так закончилось пребывание нашей дивизии (и полка конечно) на Северо-Западном фронте.
Нас отвели в тыл, погрузили в эшелоны и мы оказались в городе Ефремове Тульской области. В памяти о поездке по железной дороге мало что запомнилось. Один раз над нашим эшелоном на бреющем полете пролетел самолет, но обстрела и бомбежки не было, поезд все дальше уходил в тыл.      

Помню, что на какой-то станции стоял эшелон с бойцами, их часть перебрасывалась после Сталинградских боев на другое направление, наверное тоже на будущую Орловско-Курскую дугу. Они с восторгом рассказывали о разгроме немцев под Сталинградом, запомнилось из их рассказов немного (сейчас мы знаем подробно об этой исторической битве).

Наш полк расквартировали в деревне в нескольких километрах от города Ефремова. Получали пополнение личным составом, в нашей батарее осталось одно орудие - получили три новых, полностью укомплектовали боевые расчеты - по семь человек на каждую пушку. От линии фронта были далеко, редко появлялись немецкие самолеты, жили сравнительно спокойно. Новых артиллеристов учили стрельбе из орудий, из стрелкового оружия и т.д. Меня, как командира батареи, направили на учебу в г. Ефремов, где был штаб нашей 397 стрелковой дивизии.

В мае 1943 года нас выдвинули ближе к фронту, и мы оборудовали огневые позиции для стрельбы прямой наводкой. Иногда передний край обороны напоминал о себе разрывами снарядов и пулеметными очередями, а ночью - вспышками разрывов и ракет. Война была близко, но после всего пережитого на Северо-Западном фронте это был рай. Май - июнь -  это уже лето. Ожила природа, деревья и кустарники покрылись листвой, кругом зеленая трава. Орудия стояли по краю огромной балки, а мы сами оборудовали себе укрытия на обратных склонах оврага, поросшего кустарником и небольшими деревьями.
Ночами нас поднимали по “тревоге” и под прикрытием темноты мы рыли траншеи, оборудовали огневые позиции для пушек, а к рассвету все это маскировали и уходили обратно. Сейчас мне понятно, что это строились оборонительные позиции на случай прорыва нашей обороны. Два раза я уводил личный состав батареи в наш тыл на полигон, где нас обучали борьбе с танками, и, как нам говорили, для ликвидации “танкобоязни”.             

Располагались мы в траншеях, нам давали болванки гранат, и на полном ходу через траншеи проходили танки. Нужно их пропустить, а в вдогонку бросить гранаты. Первый раз страшно, а потом убеждаешься, что можно остаться живым и даже появляется уверенность в себе, но все-равно жутко, когда эта грохочущая махина  ползет на тебя, подрагивает и с бровок  траншей осыпается земля. Но все обходится благополучно и после всего пережитого чув-ствуешь себя героем, поборовшим страх. Так мы готовились к будущей Орловско-Курской битве, о которой мы, конечно, ничего не знали, это сейчас стало многое понятным.
Примерно так проходило время в мае - июне 1943 года. В конце июня нас - командиров батарей, батальонов и спецподразделений вызвали в штаб полка на совещание, предупредили о скором вступлении полка в возможные бои, никаких подробностей не было сказано. Нам выдали новые топографические карты, на которых был г. Орел.

Мы догадывались, что должны будем наступать, но это пока были догадки, а 5 июля 1943 года началось немецкое наступление. На нашем участке было спокойно, наш полк и батарея стояли на старой позиции. В воздухе шли частые бои: то наш, то немецкий самолет падал на землю, но чувствовалось превосходство в воздухе наших истребителей. Мы стояли на острие Орловского клина около города Новосиль. Смотрите схему:

* Орел
                             *  Новосиль
*  Курск

О крупном немецком наступлении на Курский выступ с целью окружения наших войск мы ничего не знали, догадывались о крупных боях слева и справа от нас по доносящемуся гулу от разрыва бомб и снарядов, а ночью - по заревам пожаров, но были все время в боевой готовности. Орудийные расчеты день и ночь находились на огневых позициях для стрельбы прямой наводкой. Ночью 17 июля 1943 года меня вызвали в штаб полка, куда были приглашены все командиры.

Командир полка объявил, что утром на нашем участке начнется наступление, нашему полку поставлена задача после прорыва немецкой обороны войти в прорыв и развивать наступление дальше.
После короткой информации весь офицерский состав, который присутствовал на совещании, во главе с командиром полка направился на рекогносцировку местности в г. Новосиль. От города осталось одно название - он был полностью разрушен. Стоял он на возвышенности, наша линия обороны проходила по его территории, внизу протекала речка Зуша, которая была естественной преградой между нашей и немецкой линиями обороны.

На рассвете началась артиллерийская подготовка. Я впервые увидел своими глазами такую сильную подготовку. Хорошо были видны траншеи немцев, проволочные заграждения, а после начала стрельбы все было покрыто сплошными разрывами, стоял сплошной гул от стрельбы орудий и разрывов на переднем крае.