Уезжая с Онона на Зейские прииски в таких настроениях, я решил на пути посетить соседний с Ононом Илинский казенный рудник. При его разработке встретились с тем же явлением, какое было причиной неудач в разработке Евдокиевского рудника. Найденные кварцевые жилы с богатым содержанием золота быстро выклинивались, и проведенные штольни и шахты оказывались перед пустой породой. Казна отказалась от работ, но молодой инженер, служивший на Илинском руднике, снял этот рудник в аренду у казны. Отказавшись от дорогих подземных работ, он решил сплошь разрыть и переработать всю часть горы, в которой встречались содержащие золото кварцевые жилы. Вся округа живо интересовалась ходом этого смелого опыта. Я застал работы в полном разгаре. Они велись вручную. Порода отвозилась на тачках и повозках. Молодой предприниматель находился неотлучно на работах, все время производя пробы и исчисления. Очень любезно провел он меня по всей линии работ. В той стадии, в какой они находились, было преждевременно о них судить, тем более перенимать что-либо для Онона. Мне показалось, что в деле большой элемент азарта. Если еще можно было более или менее гадательно исчислить среднее содержание золота в кварцах, то, кажется, доля самих этих кварцев в образовании горы, вечно выклинивавшихся, не поддавалась и гадательному определению. Но элемент риска и азарта в золотопромышленности всегда играл немалую роль.
Приведу здесь наблюдение, сделанное мною несколькими неделями позже на Зейских приисках, куда я направился с Онона. На выработанных приисках этих остались громадные горы перемытых отвалов, из которых золото было уже извлечено. Однако, вследствие недостатков промывательных машин, некоторый процент золота не был извлечен и оставался в отвалах. Содержание в них золота было настолько ничтожно, что перемывка отвалов не окупала себя даже при применении наиболее усовершенствованных методов из практиковавшихся в крае. Это было установлено администрацией приисков неоднократными исчислениями и пробными работами. Тем не менее, из года в год приходили "стараться" около этих отвалов корейцы и китайцы и с разрешения управления приисками вручную перерывали и перемывали эти отвалы. Громадное большинство, протратившись и прохарчевавшись, уходили с работ с пустыми руками, но всегда бывали счастливчики, которым везло. И вот эти два-три счастливчика в операцию производили такую сенсацию, что на следующий год опять к этим отвалам тянулись охотники искать счастья. И так перерывались целые горы отвалов. Ведь в рулетке тоже выигрывают только очень немногие, но многим хочется попасть в число этих немногих.
Прииски Соединенной Ко находились в верховьях реки Зеи, впадающей в Амур около Благовещенска. Эти прииски более известны были под названием Джолонских, по реке Джолон, в долине которой расположены были самые богатые россыпи. Уполномоченный компании П. А. Биршерт жил в Благовещенске, где, как говорилось, находилась "резеденция" компании, т. е. ее управление. Я прожил некоторое время в этой резиденции, изучая дела, а затем проехал пароходом на прииски, которые объехал уже верхом в сопровождении управляющего СВ. Васильева.
В цветущие годы компания имела собственные пароходы, но с сокращением работ и с развитием на Амуре и Зее пароходного сообщения содержать собственную флотилию уже не представлялось необходимости, и они по совету Сережи были проданы компанией пароходным предпринимателям. Конечным пунктом пароходного сообщения была "Зейская пристань". Когда-то Джолонская Ко устроила здесь, в совершенно необитаемом месте, свою пристань, склады и жилье. Я нашел здесь уже целый поселок с отделением банка, почтой, телеграфом и другими учреждениями общего пользования. Представляю себе, во что преобразилось это местечко, переименованное в город Зейск, с проведением Амурской ж. д.
Мое общее впечатление от обзора приискового дела Соединенной Ко в общем совпало с тем, какое вынес брат Сережа из более тщательного изучения предприятия. Нельзя было продолжать вести дело в прежнем виде. Нужно было ликвидировать это потухающее предприятие либо заново вдохнуть в него жизнь. Но для этого нужны были и новые человеческие силы, и новые материальные средства. Ни того, ни другого в нашем распоряжении не было. Мы по уши увязли в Любимовку, и лично, и денежно. Остальные компаньоны наши тоже не располагали возможностью вести и финансировать дело, находящееся в таком отдалении от Москвы. Шанявские и по состоянию здоровья, и по годам своим определенно ставили себе целью упростить свои дела и сосредоточить свои средства в легко реализуемых фондах. Безнадежно было также рассчитывать, что из работавших в деле на местах людей выделятся нужные организационные силы. П. А. Биршерт, единственный, о ком в этом отношении можно было бы думать, совершенно для этого не годился. Он был отличным исполнителем при А. Л. Шанявском, но он и в молодости не взял бы на себя инициативной роли распорядителя. Теперь же, состарившись, он тянул к родному и милому ему еще по детским воспоминаниям сельскому хозяйству. Заведенная им заимка на берегу Зеи при всей своей крохотности и сомнительной доходности владела его вниманием больше, чем все большое золотопромышленное предприятие, на него возложенное. Кстати сказать, бедный старик в этой уединенной заимке подвергся нападению хунгузов, которые жгли ему пятки, требуя открытия клада, которого у него не было.
Свободное копирование
