Я выехал из Москвы в Рязань.
В Рязани передо мной сразу же остро встал вопрос о приискании работы. Я просил М. X. Свентицкую, у которой были связи среди либеральной буржуазии, поискать для меня место на какой-либо фабрике, так как места фабричных врачей считались частными и для занятий их не требовалось утверждения администрации.
А тем временем я ознакомился несколько с рязанским подпольем. Здесь довольно оживленно работали кружки учащихся среднеучебных заведений, еще не оформившихся в партийном отношении: в одном и том же кружке были лица, сочувствовавшие социал-демократам и социалистам-революционерам. Между ними шла горячая дискуссия. В одном кружке, в котором я бывал, выступал H. H. Гусев, склонявшийся к толстовству, впоследствии известный секретарь Л. Н. Толстого.
Молодые социал-демократы не разбирались еще в вопросах большевизма и меньшевизма. Но среди взрослых уже сказывалась диференциация. Искровец А. Н. Покровский, высланный из Москвы и поставивший в Рязани мимеограф, на котором перепечатывал номера "Искры", определился уже, как меньшевик. Большевиками были -- В. А. Восходов, помощник присяжного поверенного, и студент Н. И. Шукаев. У них были связи с рабочими местного завода сельскохозяйственных машин. В одном кружке рабочих я провел две-три беседы. Через тридцать с лишком лет я лежал в больнице вместе со старым большевиком Ореховым; он сказал мне, что он помнит меня, как я бывал в Рязани в кружке, в котором он участвовал, будучи тогда рабочим рязанского завода земледельческих машин.
Пробыл я в Рязани недолго. В начале июля получил от М. X. Свентицкой сообщение, что она нашла для меня место врача на Тверской мануфактуре Морозовых через свою знакомую, известную тогда в Москве либеральную меценатку Варвару Морозову, главную пайщицу этой мануфактуры. Я немедленно собрался и уехал в Тверь.
Свободное копирование
