На четвертом курсе появилось свободное время, и можно было, наконец, заняться теми неотложными делами, которые из-за нагрузок третьего курса всё откладывались. Мне нужно было, как всегда, срочно заняться своим гардеробом.
Из-за моего отвращения к посещению магазинов у меня не получалось легко и незаметно приобретать что-то нужное, и покупка одежды всегда превращалась для меня в тяжкое мероприятие, причем срочное, так как я ухитрялась оборваться до невозможности.
За лето, сидя у мамы в Воскресенске, я сшила себе новое полотняное платье и синенький байковый халат, отделанный прошвой. Очень хорошенький получился халатик, на третьем курсе я носила ситцевый халат, а он попался неудачный, быстро слинял и приобрел такой вид, что даже Любочка Волковская, довольно равнодушная к одежде, ко всяким там нарядам, не выдержала моего внешнего вида и сказала мне:
-Скоро ты выбросишь свою портянку?
А Вовка, как увидел меня в нем, сразу вспомнил первый день нашего знакомства и изрек:
-Ну, Зоя в своем амплуа.
Но я не поддалась на провокации и выбросила свой халат только через полгода после этого разговора с Любочкой, не могла же я, не поносив, выбросить халат только потому, что он подло слинял!
А в институт я таскала темное буклированное платье, ходила в нем весь третий курс, изредка переодеваясь в старую юбку или выходной светло-серый костюмчик с перешитой из-за масляных пятен юбкой. Но переделывать юбку всё равно пришлось бы - юбка, пошитая еще в сытые школьные годы, на мне болталась.
И я решила купить себе трикотажное платье или костюм.
Сергеева долго вопила, ну зачем мне именно трикотажное, но я уперлась.
-Надоело всё, я никогда не имела трикотажного платья, и мне хочется.
-Ты ничего не понимаешь в трикотаже. Купишь какую-нибудь дрянь, - выговаривала мне моя занудная практичная подруга, - и где вообще ты собираешься это покупать?
Трикотаж был роскошью, купить его было трудно, нужно было доставать.
-В комиссионке, ну где еще можно что-то купить.
-Еще того лучше, купишь старую вещь, тебя обманут. Нет, -решила Ирка, тяжело вздохнув. - Одну тебя я на такое дело пустить не могу, выбросишь деньги на ветер, так что будем ходить вместе.
И мы начали поход по московским комиссионкам.
Ирина выбирала. Я или сразу браковала, или, если мне нравилось, мерила, но тогда уже браковала Ирка. К концу второго дня нашей беготни по магазинам, когда я уже сильно стала сомневаться, что я хочу какое-то там платье, мне уже думалось, что я ничего не хочу и не захочу в ближайшем будущем, да и Иринин пыл заметно поостыл, к нам, рассматривающим скудный товар, висящий на вешалках в комиссионке где-то на "Сретенке", подошла молодая женщина и тихо сказала:
-У меня есть трикотажный бельгийский голубой костюм. Он Вам будет в самый раз, а мне он мал, юбка узка. Я его два раза всего и надела, пополнела. Он стоил 120 рублей. А я отдам за 90.
Мы пошли с ней в какую-то подворотню мерить бледно-голубой костюм, цвет, как я считала до этого, ну совершенно не мой.
Но Ирина не имела никаких цветовых предубеждений, глянула, он ей понравился и видом и качеством, я надела верхний пиджачок, под уверения хозяйки, что он из химчистки, Ирка меня покрутила, одобрила, и мы дали за него 80 рублей, а потом стали обе шарить по карманам, выискивая еще 10 рублей, наскребли восемь, стали складывать мелочь, ну не хватало нам. А женщине уже надоело ждать, и она, всё время беспокойно озираясь в страхе, что нас засечет милиционер и расстроит нашу сделку, сказала:
-Да ладно, девчонки, спасибо, хватит, - и ушла, а я осталась с костюмом, и эта покупка была одна из наиболее удачных покупок одежды в моей жизни.
Он был теплый, элегантный, светло-голубой, бельгийский, с тоненькой синей отделкой по вороту и карманчикам, и очень мне шел, не сравнить с какой-то бордовой блузкой из тафты, перешитой из старого платья, которой я перебивалась последний год.
Ирка стала получать денежки на своей базе, полставки лаборанта, тоже приоделась, сшила симпатичное зимнее пальто с черным каракулем, купила австрийские замшевые сапоги на натуральной цигейке, затем, оглядевшись, решила улучшить быт, отремонтировать комнатку, купила обои, подобрала под тон красивые голубоватые шторы и наняла двух мужиков, которые за небольшую плату взялись побелить ей потолки и оклеить стены. Ремонтники, как водится, были большие любители выпить, и это как бы негласно входило в оплату. Вот как-то обедали они у Ирки и послали ее за водкой, не хватило им. Ирка пошла в ближайший магазин на углу, что-то там купила в гастрономии и, отстояв большую очередь в винном отделе, уже подходя к прилавку, вдруг обнаружила, что ей не хватает на чекушку пяти копеек.
Кто помнит продавщиц винных отделов тех лет, тот прекрасно понимает, что просить продать бутылку и пообещать принести позже целых пять копеек было абсолютно безнадежно, продавщица только отлаяла бы на весь магазин последними словами пропитым сиплым голосом, охрипшим в словесных баталиях со страждущими алкоголиками, просить женщин додать на водку тоже бесполезно - никто не даст, еще и обругают - оставалось только одно: просить о помощи любителей выпить мужского пола. Жаждущий должен понять жаждущего.
Ирина отошла от прилавка и, повернувшись лицом к очереди, состоящей, в основном, из сомнительного вида мужиков с редким вкраплением женщин, сказала честно:
-Граждане! Не хватает пяти копеек на чекушку. Выручите, пожалуйста.
Народ возле прилавка оживился - не каждый день молодая девушка просит подать на шкалик.
Из толпы вылезла большая красная морда, подошла к Ирке и насмешливо спросила:
-А Вам крупной купюрой или мелочью?
И морда стала медленно отсчитывать в протянутую ладошку Сергеевой, пять копеек по копеечке, сопровождая отсчет веселым хихиканьем, которому вторила вся очередь.
Ирка, тоже подхихикивая, мужественно выдержала всю процедуру и купила чекушку своим ремонтникам.
В конце концов, комнатка у нее получилась очень хорошенькая, голубоватая, и шторы в цвет.
Свободное копирование
