Река времени - 225

Первой из них была поездка на пляж Санта Мария дель Мар. Поскольку поездок на пляж за три года было множество, ездили каждую неделю, то я опишу общее впечатление об этом пляже и вспомню какие то особенности посещения, оставшиеся в памяти.

Санта-Мария-дель-Мар представляет собой пляж чистейшего светлого песка, находящийся в 20 километрах к востоку от Гаваны.

Этот пляж является участком цепи Восточно-испанских пляжей, протянувшихся на 15 км по северному побережью муниципалитета Гавана-дель-Эсте, вдоль шоссе Виа Бланка.

Эту цепочку пляжей называют Кубинской Ревьерой. Пляж Санта Мария-дель-Мар по праву можно назвать райским местом. Здесь широкая полоса белоснежного мельчайшего песка, окаймленного пиниями и пальмами, плавно уходит в прозрачные, с изумрудным оттенком, морские воды.

От океана, водная поверхность отделена полосой рифов, находящихся на расстоянии нескольких сотен метров от берега.

С уреза воды, глубина медленно увеличивается, достигая в наиболее глубоком месте 10-12 метров, а на рифах уменьшаясь, в среднем, до полуметра.

Пляж настолько широк и велик, что там было просторно даже в самые жаркие дни. Не говоря уж об осеннее – зимнем периоде. Кубинцы, как нам объясняли, в октябре закрывают пляжный сезон до мая, и в это время на Санта Марии были только приезжие.

Мы же ездили на пляж в любой сезон, и даже отмечали на Playa Santa Maria встречу Нового года по Московскому времени.

То место пляжа, куда нас привозили автобусами, не было оборудовано пляжными зонтиками и топчанами. Необходимую тень мы находили под сенью пиний, а подстилки для лежания укладывали прямо на песок.

Из-за наличия рифов, ограждающих пляж от вод океана, опасность нападения акул на людей была минимальна. Хотя слух о таком происшествии в год нашего приезда на Кубу ходил. Реальную же опасность представляли голубые медузы с названием Португальский кораблик, чьи длинные и жгучие стрекательные нити, в определённых условиях, могут вызвать болевой шок и даже смерть.

По личному опыту знаю, что прикосновение к ним вызывает очень болезненный ожог. Мой сын, купаясь у берега, попал под их действие, и до сих пор, а прошло уже более тридцати лет, на спине у него имеется явно видимая отметина от прикосновения ядовитых нитей.

Второй неприятностью на Кубинском пляже могли быть морские ежи.

Укол его колючкой тоже был достаточно болезненным, хотя и не таким, как от Португальского кораблика. Но на песчаном пляже Санта Мария ежи достаточно редки, чего не скажешь про пляж Каса Централь.

Я ездил на пляж Санта Мария, обязательно захватив маску и ласты. Ибо просто плавать, и тем более лежать под жгучим солнцем было не очень интересно. Другое дело, плавать с маской и ластами, имея цель достать экзотическую раковину.

Самых больших кубинских раковин, розовых Гигантских стромбусов там мне видеть не доводилось. Но, на пляже Санта Мария можно было, хорошо поплавав, найти красивые, глянцевые, в коричневых пятнах, раковины, которые мы называли «зубатками». В зависимости от удачи, они могли быть до 10 сантиметров длины и почти такой же толщины.

В поисках раковин надо было плавать на соответствующей глубине, внимательно вглядываясь через маску в песчаное дно. Вплоть до линии рифов, морское дно пляжа не имеет растительности, да и рыбы встречаются не часто. Раковина выделяется на светлом фоне песка, как темный камушек.

Приходится подныривать, всякий раз, когда увидишь темное пятнышко. Чаше всего пятно оказывается обломком коралла, комком водоросли или галькой. Но с трех метров раковину уже не с чем не спутаешь. В удачный день, нырнув раз пятьдесят, можно было поднять три- четыре «зубатки».

Естественно, что на глубине в 3-5 метров раковины почти не попадались, слишком много было охотников поднять их без особого труда. Глубина более 10 метров была для меня слишком глубока, вызывая носовое кровотечение, да и чтобы только увидеть претендента на успешный улов, надо было постоянно подныривать на глубину.

Поэтому плавал в поисках раковин на глубине от пяти до 10 метров.

Иногда, чтобы понаблюдать за морской жизнью, которой почти не было на песчаном дне, подплывал к коралловому рифу, где между колеблющимися ветвями плоских кораллов, растущих на известковом массиве коралловых построек разных форм и расцветок, рыскают и шныряют тысячи разноцветных тропических рыб.

Здесь и стремительные барракуды, и полосатые рыбы-ангелы, синие с желтыми хвостами, и крылатки-зебры, и прочая разноцветная экзотика. Здесь же можно увидеть и как бы парящих на крыльях, скатов, называемых Морскими дьяволами или мантами

Я почти три года, без страха, плавал среди рифов, пока однажды, в метрах пяти от себя увидел настоящее морское чудовище, не менее 4 метров в диаметре, с двухметровым хвостом, заканчивающимся огромным шипом.

После этой встречи, даже зная, что манты на человека не нападают, я перестал чувствовать себя хозяином водой стихии. Постоянно оглядывался по сторонам, и настороженно всматриваясь в аквамариновую дымку подводного мира, силился своевременно увидеть очередного морского монстра.

Однажды, уже после этой встречи с мантой, плавали мы с Лидой метрах в ста от берега. Я с ластами и маской искал раковины, а Лида в маске, плавая на надувном круге, принимала у меня добычу.

При попытке достать раковину с глубины в 10 метров, у меня пошла носом кровь. Кровотечение было не сильное, такое уже у меня было, и выходить из воды не хотелось

Ожидая остановки кровотечения, я завис на поверхности, наблюдая, как розоватые разводы тучками расходятся, исчезая уже в метре от меня. Вдруг я заметил, как из туманной голубизны, вынырнула, видимо привлечённая запахом крови, стая крупных барракуд. Их было штук восемь, длиной от метра до полутора. Зубастые пасти барракуд, их мощные, выдвинутые вперёд, нижние челюсти, вызвали у меня безотчётный страх.

Я знал, что в прозрачной воде, даже двухметровые барракуды, на человека не нападают. Все зафиксированные нападения на людей случались в мутной или тёмной воде, где движущиеся руки или ноги пловца принимались барракудой за плывущих рыб. На Кубе причиной нападения на человека были блестящие предметы, которых, к счастью, с нами не было.

 Но мало ли, что им прейдет в голову, почувствовав запах крови. Лида их тоже заметила и с любопытством наблюдала за их перемещениями.

 А стая, сужающимися кругами стала плавать вокруг меня. Мне эти манёвры совсем не понравились, и, крикнув Лиде: «Скорее греби к берегу!», я, что было сил, заработал ластами, не упуская из виду стаю.

Возможно, испуганные интенсивным движением ласт, барракуды плавно растворились в аквамариновой глубине.

Увидев, что Лида, не понимая мой испуг, всё же поплыла за мной, а барракуды исчезли, я немного успокоился. Но окончательно страх прошёл, только когда мы выплыли на мелководье, в 40 метрах от берега.

Только там я рассказал Лиде про кровь и свои мысли по этому поводу. Хотя кровотечение уже прошло, но больше в этот день нырять я не решался. Был конец октября, большая жара спала, и можно было, не без удовольствия, просто погулять по мокрому песку береговой линии.

Менее приятно, но более продуктивно гулять по сухому песку. Легкий ветер с моря пересыпает песок и на поверхности остаются металлические монеты и другие ценные предметы, утерянные отдыхающими.

Частенько наблюдал, как пожилые местные жители, бродят по пляжу, занимаясь этим не хитрым промыслом.

Молодые аборигены предпочитают более приятные занятия, иногда, ведомые нравственным инстинктом, укрываясь от случайных прохожих под подстилкой, на которой только что загорали.