На следующее утро, к восьми утра мы с Лидой встали, ожидая прихода визитера из Академии Навал. В девять часов раздался звонок. Я открыл дверь. На площадке стоял пожилой капитан 1 ранга, в кубинской морской форме. «Василий Иванович Долгов, представился он. Можно – просто Вася.
«Проходите, пожалуйста! Меня зовут Бахарев Юрий Иванович, можно - просто Юра»,- ответил я, пропуская офицера в прихожую и пожимая протянутую руку.
«А это моя супруга Лидия Васильевна», - добавил я, знакомя с ним Лиду.
«Очень приятно», - наклонил голову посетитель, приветствуя мою жену.
«Можно просто – Лида», - сказала, в ответ на моё представление, она.
« Мы с Вами будем служить на одном факультете, но у разных начальников кафедр. Ваш «подсоветный» – capit;n de fragata Родригес, электрик, а мой – capit;n de nav;o Исасис, дизелист.
Меня к Вам направил старший нашей группы, чтобы я ввёл Вас в курс дела по всем вопросам первоначального обустройства», - сказал Василий Иванович, добродушно улыбаясь.
И добавил, обращаясь к моей жене: «А к Вам, Лида, сегодня с утра прейдут женщины из женсовета нашей группы и расскажут обо всех хозяйственных и бытовых делах. А мы сейчас пойдем по намеченному плану, сначала в «Каса Бланку», представиться по случаю прибытия и оформить все необходимые документы для начала службы в должности консультанта начальника кафедры Академии Наваль».
Пока мы разговаривали, раздался звонок. Пришли две молодящиеся женщины, не определённого возраста. Вася нам их представил: «Валя Коробова и Люся Назарова». Лида усадила их пить чай с брусничным вареньем, а мы пошли действовать по намеченному плану.
В плане на сегодняшний день было не только представиться и оформить необходимые документы, но и получить в финчасти, под будущую получку кубинские песо, ибо, даже в военторге «Касса Бланки», где весь товар был советский, продавали всё только на песо.
А главное, сегодня во второй половине дня, надо будет получить полный комплект одежды capit;n de fragata, чтобы завтра быть готовым ехать к месту службы и там, уже в кубинской форме, представляться начальнику Академии и старшему своей группы.
Построенное в колониальном стиле здание, в котором находился штаб Группы советских военных специалистов, в том числе, дежурный по Аппарату, называлось Касса Бланка (Белый дом), из-за белоснежного цвета. В разговоре между «sovetikos», так кубинцы называли всех выходцев из СССР, вся колония военных специалистов, расположенных в reparto Kohle (район Колли) называлась Касса Бланка.
«Раньше десяти в штабе Группы делать нечего. Старший Группы советских военных специалистов генерал полковник Кончиц Владимир Николаевич, с утра обычно едет в Кубинский Генштаб, ознакомиться с оперативной обстановкой, а только после этого прибывает в свой кабинет», - проинформировал меня Василий Иванович.
И, добродушно улыбаясь, предложил зайти в, находящийся на полпути от моего дома к штабу, бар отеля Amistad, выпить по бутылочке пива. «Там, в уютной обстановке, я тебе расскажу всё, что знаю про наше начальство, которому тебе, предстоит представляться».
Мы зашли на огороженную территорию отеля, и, минуя, залитый тропическим солнцем, зеленый газон с жесткой травой, вышли к плавательному бассейну, рядом с которым, под солнцезащитным навесом стояло несколько столиков.
В глубине, в прохладной тени глубокой ниши, с работающим кондиционером, располагался бар со стойкой. Кроме бармена, в баре ни кого не было.
«Uno peso – dos cervesa!», - сказал, с улыбкой Василий Иванович, выкладывая на стойку песо и двадцать сентаво. И добавил, объясняя: «Еще недавно две бутылки пива стоили песо. Цены подняли, а присказка осталась».
Бармен достал нам из холодильника две запотевшие бутылки, ловко открыл и услужливо протянул нам. Мы сели за столик, поближе к прохладе бара, и глядя на голубую воду бассейна, и зелёную траву лужайки, обрамленной кустами, покрытыми алыми колокольчиками flor de pazific, прямо из бутылок, пригубили холодный и вкусный напиток.
Василий Иванович, не забывая прикладываться к бутылке, начал меня просвещать.
Наш непосредственный начальник, капитан первого ранга Величко, здесь числится консультантам Начальника академии Наваль. Приехал с должности начальника факультета ВМУРЭ им Попова.
Старший над всей военно-морской группой на Кубе контр-адмирал Стадниченко Юрий Александрович. Настоящий морской волк. В 70-е годы, он командовал большим противолодочным кораблём «Красный Кавказ». Сюда пришел с должности командира 30-й дивизии противолодочных кораблей КЧФ.
Но всего интересней, биография старшего Группы советских военных специалистов, генерал-полковника Кончица Владимира Николаевич.
Он сын другого советского генерала Кончица Николай Иванович, который в Гражданскую войну воевал с Деникиным, в 30-е годы, в Китае, был старшим советник 3-й группы войск генерала Чэн Цяня. Во время Великой отечественной войны командовал дивизией, участвовал во взятии Берлина.
Младшему Кончицу, с началом войны, было 16 лет. Он окончил артиллерийскую спецшколу, а, потом, за полгода - Киевское артиллерийское училище и в 17 лет надел офицерские погоны. Был корректировщик артиллерийских батарей, дирижировал огнем из аэростатов. Такой объект был отличной мишенью для врага. Офицеров – корректировщиков, даже на передовой, называли смертниками.
Из 270 сослуживцев, осталось в живых лишь пятеро.
В.Н. Кончиц пятьдесят раз горел в корзине аэростата, получал ранения и в восемнадцать лет стал седым человеком.
Однажды осколком снаряда перебило трос, соединяющий аэростат с лебедкой на земле. Освобожденный шар взмыл в небо, набирая высоту. Дышать становилось все труднее и труднее.
Возникла опасность попасть в воздушный поток, который мог унести шар к немцам со всем секретным оборудованием наблюдательного пункта и документами. Поэтому, попытку бросить все, а самому спасаться прыжком с парашютом, он отверг и по 8-ми метровому тросу полез к шару, чтобы ножом разрезать оболочку.
Это ему удалось, он выжил, но из-за потерянного им медальона, который нашла похоронная команда, лейтенанта, посчитали погибшим. Его имя до сих пор выбито на одном из обелисков братской могилы. Закончил войну капитаном. После войны капитан Кончиц успел поиграть в волейбол в знаменитой команде ЦДКА и пройти все ступени военной лестницы до генерал-полковника.
На Кубу Владимир Николаевич прибыл с должности командующего Приволжским военным округом.
Подкрепившись знаниями о своих начальников, я сопровождаемый В.И. Долговым пошел в штаб Группы советских военных специалистов.
В рубке дежурного по Группе, Василий Иванович договорился, чтобы меня пропустили в канцелярию сдать предписание, заказать пропуск, а в финчасти получить деньги за сентябрь. А сам пошел узнавать, кто из начальников может меня принять.
Довольно оперативно я решил все свои насущные вопросы и вышел к дежурному, где меня уже ждал В.И.Долгов. Он сказал, что и Стадниченко и Кончиц на месте и будут в штабе до обеда. Но, вначале он повёл меня к полковнику Скрябину. По пути к нему, Василий Иванович сказал, что он родной племянник бывшего министра иностранных дел СССР, С.М. Молотова.
Я забыл название его должности, но полковник Скрябин в Группе СВС выполнял функции распорядителя всех внутренних мероприятий, вроде начальника строевого отдела. В частности он вел график дежурств офицеров и контролировал распределение жилищного фонда, отведённым кубинским правительством для расселения специалистов и их семей.
Скрябин сидел в огромном, прохладном кабинете, за массивным столом. Мне он не показался сильно загруженным служебными делами, так как кроме журнала «Знамя», других бумаг на столе не было. Я представился ему, а он, довольно доброжелательно, начал расспрашивать меня, представляю ли свои новые обязанности, доволен ли обустройством, и выписал ли вещевой аттестат для получения кубинской формы.
На всё ответив: «Так точно», после вежливого: « Ну, хорошо, идите, устраивайтесь»,
я вышел из роскошного кабинета. Следующим был визит к адмиралу Стадниченко Ю.А.
К нему мы зашли вдвоём. Юрий Александрович, поздоровался с Долговым, как с хорошим знакомым, и улыбкой встретил мои слова: «Товарищ адмирал, капитан 2 ранга Бахарев представляется по поводу прибытия к новому месту службы».
«Какое это у Вас место по счёту?»,- весело спросил он, подавая мне руку.
«Воинских частей сменил всего два, экипаж АПЛ 705 проекта и ВВМИОЛУ им. Дзержинского, но переездов в составе экипажа, со сменой места жительства семьи много больше», - ответил я, пожимая протянутую руку.
«Василий Иванович, он, наверное, будет самый молодой в нашей флотской группе?», спросил адмирал, и, обращаясь ко мне, задал вопрос: « Вы, с какого года рождения?».
«С 1941,- ответил я – в октябре мне будет сорок лет».
«Миша Крутов тоже с 1941 года, но у нас в группе Академии Наваль, он будет самый молодой», - вставил фразу Василий Иванович.
«Ученая степень у Вас есть?»,- поинтересовался Стадниченко. «Есть, - ответил я,- в прошлом году защитился, а в этом январе получил удостоверение кандидата технических наук».
«Это хорошо, а то Кончиц меня укорял, что в Вашей группе только у Блинова Аркадия Петровича есть степень доктора военно-морских наук и звание профессора», - прокомментировал мои слова Юрий Александрович.
С этими словами, адмирал снял телефонную трубку и, попросив соединить с генерал-полковником, хорошо поставленным командирским голосом, спросил: «Владимир Николаевич, позвольте Вам представить, прибывшего в Академию Наваль, нового офицера». И, видимо услышав ответ, коротко сказал: «Есть!». И обращаясь ко мне, сказал: «Пойдемте к генералу».
Памятуя рассказ Долгова, я не без душевного волнения, следом за адмиралом Стадниченко, вошел в кабинет генерал-полковника Кончица.
Там сцена преставления почти повторилась. Генерал, высокий, подтянутый мужчина, был не в форме, а в светлой, кубинской гуявере, (представляющей собой нечто среднее между рубахой и легким пиджаком) и в, такого же цвета, брюках.
На сухощавом лице, потомственного интеллигента, особенно запоминались умные, выразительные глаза, внимательно оценивающие каждое слово собеседника.
Он задал вопрос, сколько времени я служил на экипаже, и связана ли тема моей диссертации с опытом службы на корабле. И в конце приёма, пожелал мне успехов.
Были мы в его кабинете не более пяти минут, но мне показалось, что за это короткое время он смог узнать обо мне самую суть.
Свободное копирование
