Я возвращаюсь к разбору строфы:
"И доле в праздной тишине..." —
второе "доле" — как эхо: оно словно на своих плечах выносит ударное слово "в праздной тишине...". И дальше: "при отума-ненной луне".
Необычайность, блеклость, нежность этой характеристики раскрываются вам, чем больше вы вслушиваетесь в это протяженно звучащее, легкое слово.
Следующая строка: "Восток" (ударное), пауза и затем "ленивый почивает".
Эта строчка подводит к рубежу. Дальше выход героини. Нам всегда казалось, что две последние строчки строфы таят в себе аромат старинного театра. Вероятно, эта ассоциация возникла от слов "вставала при свечах".
Выход героини театрален. И как изумительно Пушкин подготовляет появление Татьяны, какую великолепную землю расстилает у ее ног. Почти полушарие: "Полмиром доле обладает" — огромный горизонт, русский, бескрайний. Две последние строчки строфы
"В привычный час пробуждена
Вставала при свечах она" —
произносятся значительно быстрее. В них действие, в них событие, они итоговые. Разберем эти строчки.
"В привычный ча-а-с-с (как будто два "с") пробуждена, — исполнитель является в то же время заинтересованным, взволнованным зрителем. Татьяна проснулась. Что же произойдет дальше?
Вставала при свечах она" —
это итог.
А если вы бросите ударение на слово "при свечах" (а-х...), оно прозвучит, как вздох, быть может, поколеблет пламя свечи и перекликнется со словом "час":
ч-а-а-а-с-с-с...
све-ча-а-х-х-х...
Слово "она" стоит твердо, как последний звук в оркестре.
Я хочу с полной откровенностью говорить о слове.
Я хочу говорить о деталях, о сокровенном в слове, о том, что трудно поддается анализу.
То, о чем я сейчас пишу, нам казалось таким дорогим, что, если бы кто-нибудь сказал нам, что это не нужно, — это было бы непереносимой обидой и несправедливостью.
Я сейчас пытаюсь рассказать совершенно точно, как мы работали над стихами, выдать все наши лабораторные секреты, находки.
Я знаю, что мой анализ схематичнее и грубее, что многие тонкости я не сумею донести. Вероятно, я не всегда говорю верными, точными словами.
"Ей рано нравились романы", — работаем над строфой, в которой все еще проходит тема Татьяны:
"Отец ее был добрый малый,
В прошедшем веке запоздалый... —
краткая характеристика отца и неожиданно в финале строфы нечто вулканическое: —
Жена ж его была сама
От Ричардсона без ума".
Великолепные строчки, очень контрастирующие с характеристикой Татьяны. Они берут тему, "как быка за рога". Дальше идут веселые, сочные строфы, посвященные Лариной. Внезапны блестящие, словно со звоном шпор концовки:
"Сей Грандисон был славный франт,
Игрок и гвардии сержант".
В характере этих строк, нам казалось, затаилась будущая "Казначейша" Лермонтова.
В строфе XXXIII мы читаем:
"Корсет, альбом, княжну Алину,
Стихов чувствительных тетрадь
Она забыла; стала звать
Акулькой прежнюю Селину,
И обновила наконец
На вате шлафор и чепец".
Юность Лариной кончилась: она уже знает тайну —
"Как супругом самодержавно управлять".
"Она езжала по работам" — отсюда, с XXXII строфы, характер стиха резко меняется. Слышны волевые ноты. В звуках "з — ж" (езжала) нам почудился шум воздуха в ушных раковинах, как бывает при быстрой езде.
Нам представлялась Ларина где-то в полях: дрожки скачут по межам и ухабам. Эти подробности нужны были нам, чтобы обрастать видениями, чтобы явственней ощутить то, что пряталось в звучании слова, в сочетании слов. Дальше, пробуя еще и еще произносить слово "езжала", ощущаем предполагаемый "ухаб": Ларину встряхивают рессоры.
Произносим первый слог: "ез", — дальше пауза, а потом напрашивается очень мощное, открытое "жа-ла". "ША" пружинится, как рессора; и третье: делаем слово "езжала" ударным.
Получаем внутренне оправданный удар, как сложный комплекс смысловых и ритмических ассоциаций. Удар, предельно насыщенный актерским отношением. Вторая половина строки — "по работам", — как бы протарахтела.
Нащупаны крошечные ступеньки: "ПО ра-БО-там" — перекликнулись "о-а", "о-а".
Тома поездки Лариной обрисована до конца. Начинается новый кусок.
"Солила на зиму грибы... —
эта строчка несла в себе повествовательное спокойствие, словно передышку, чтобы в следующей дать гребень волны, девятый вал своей строфы, и очень важную в данном случае рифму: —
Вела расходы, брила лбы..."
От "вела расходы" до "брила лбы" — дистанция огромная. Это размах Лариной — хозяйственный и организационный. Она вершит судьбами своих крепостных. Строчка чрезвычайно содержательна по социальной значимости, по фонетическому рисунку — она великолепна.
Упускать такую строку, не поработавши над ней, нельзя было.
Она главная в строфе, ее можно назвать "девятым валом".
Пробуем: "брила лбы", — даем звучное, преувеличенное: "брила". Однако ударным словом напрашивается: "лбы". Нужна такая предельная выразительность и сила в слове "лбы", чтобы рикошетом оно ударило по Лариной. Таким должен быть приговор современного художника, так возникает "девятый вал" в строфе, о которой мы говорили.
Отклики этого "девятого вала" находим ниже:
"Ходила в баню по субботам,
Служанок била осердясь".
"В баню — била" делаем ударными, они перекликаются с "лбы" и "брила". Дальше замечаем, что — "ба" (баню) переходит в мягкое "би" (била). Волна явно слабеет.
Вынимаем все ударные слова: гри(бы), бри(ла), ба(ню), би(ла). Великолепные звуки для каких-нибудь музыкальных инструментов: три, бри, лбы, ба, би...
Восхищаемся Пушкиным, какой он очаровательный и тонкий музыкант.
Теперь возвращаем вынутые звуки в общую массу:
"Она езЖАла по работам,
Солила на зиму гриБЫ,
Вела расходы, БРИла ЛБЫ,
Ходила в БАню по субботам,
Служанок БИла осердясь —
и доходим до последней:
Все это мужа не спросясь".
Что это? До чего обессиленная строчка.
Волна ушла... только край ее лижет песок: "не спро сясь..." три "с", мягкое, "сясь" — и все...
Но, возможно, мы заработались: нам привиделись даже какие-то золотисто-желтые тона в этих "с, се, ся, сясь".
Законно ли это? Не настаиваю — очень допускаю, что это наше индивидуальное. Но пусть моя откровенность не подвергнется осмеянию. Я не навязываю рецептов, но честно, хотя и очень кратко, рассказываю о том, как мы работали над "Онегиным", как добивались мелодической речи, предельной выразительности.
Я воссоздаю творческий процесс, делюсь опытом, который, возможно, кому-нибудь и пригодится.
Свободное копирование
