Почему я не стал генералом! - 75

Почему я не стал Генералом! - 2 глава - 14

Глава 14

Вот недавно, я опять отвлекусь не много, читал я книгу «Покоя нет» автор Всеволод Володин, так вот он на странице 108 пишет:

«Страна нуждалась в цветном металле.

Бывших буржуев, умудрившихся сохранить кое - какое золотишко, тряхнули еще разок:

Права революции были неизменны, стране требовалось золото и валюта, очень много золота и валюты для закупки за границей машин». Пишет он, что это было в зиму 1929 -1930 годы.

Как очевидец многого, скажу, что он ошибается, в 1929- 30 годам еще работали Торгсины, принимающие; золото, серебро, драгоценные камни по твердым ценам.

За кольцо золотое, например можно было получить почти мешок муки крупчатки, а это стоило бы на обычные деньги, очень, очень дорого.

И никого тогда еще не трясли за сокрытие золота, разве только уголовники.

А, вот начиная с 1932 - 1933 год действительно стали сажать многих, подозревая, что у них есть золотые вещи.

Многие, кто имел простые обручальные кольца, серьги и не сдали их, побывали в НКВД, где их реквизировали, а затем еще за скрытие своих обручальных колец или сережек этим людям давали тюремный срок, за укрытие золота от Страны Советов.

Вот так то и оказался мой знакомый в НКВД, которого мы вели под конвоем в тюрьму.

Вот этих - то людей, которые по подозрению в укрытие золота арестовали, мы и вели.

И многие из них уже не возвратились домой никогда. Они умирали в тюрьмах и лагерях.

Я, считаю это было очень жестоко и не нужное дело.

Нужно было разрабатывать золотые прииски, а не грабить, именно грабить у обычного обывателя его сережки и кольца.

Да и много ли в них было золота? Ведь до Революции золото и не имело особой цены, свободно ходили 5 - 10 рублевые золотые монеты и они такую же стоимость имели как бумажные 5 -10 рублей, а выходит, что сейчас две монеты по 10 рублей это обручальное кольцо, а сколько оно сейчас стоит?

Вот то – то и оно! И не было смысла накапливать его, в то время.

Люди имели серебро, золото, я имею ввиду не скупщиков, а простых смертных, такое его количество, которое им хватало как украшение.

Да в основном оно было ими и сдано в Торгсины в 1927 - 1930 году, когда прошла коллективизация, наступило голодное время, а в Торгсинах было все, и продавалось только на золото, серебро, бриллианты и другие драгоценные камни.

Не исключено, что в период Гражданской войны, когда бумажные деньги были обесценены, кое - кто и скупал золотые вещи, но таких было единицы и они то под опалу не попали.

Умело маскируясь, а поэтому и сумели сохранить его, до настоящего времени, что и в кино видим и по телевизору сейчас.

Хватит о золоте, продолжу дальше о своей милицейской деятельности. Но вот в сентябре, октябре месяце, я еще раз преступил закон, если это можно так назвать.

Произошло это при следующих обстоятельствах: Славились у нас в городе несколько отъявленных хулиганов, одним из них, «Передовых» был «Колька - Чемодан», а вторым за ним шел «Витька-Мазаный, но почему у них были такие прозвища, я так и не узнал, и фамилии их теперь забыл.

Как тот, и другой, меня хорошо знали, да и я их знал тоже.

Оба они работали и были старше меня, первый лет на пять, шесть, а второй на два, три года, кстати оба они были тогда в парке, когда ловили меня, но не посредственного участия не принимали, только науськивали на меня моих ровесников.

«Колька – Чемодан», был здоровый, крепкий парень с грудью борца, работал он на пристани грузчиком, таскал тяжести при погрузках и разгрузках барж и пароходов.

Не дурак был выпить, и набить кому- либо морду. Велось за ним негласное наблюдение и искали предлог поймать с «поличным» чтобы засадить его за хулиганство и ношение финки.

Было это в субботу, я рано вечером в городской милиции, где нас предупредили, что сегодня надо брать «Кольку -Чемодана» его видели пьяным.

Да еще с финкой. И предупредили всех нас, что если кто его увидит немедленно позвонить в отделение.

В этот день у нас в Рыбопромышленном техникуме был вечер танцев. Я тоже конечно был на нем, вместе со своим приятелем Витькой Кузиковским.

Мы с Витькой не танцевали, не умели в то время, но ходить на такие вечера, ходили.

Начались танцы, а мы пока пары крутятся, вышли в коридор, спустились вниз к главному входу и видим:

Вваливается в дверь, в расстегнутом полушубке, в шапке кубанке на бикрень с финкой, пристегнутой с боку к ремню, а глаза как стеклянные, ничего не видевшие. Идет "Колька Чемодан" прямо на нас, а нас как не видит.

Вот он хотел повернуть обратно, а сам вместо двери наткнулся на стену.

Вот сейчас от моего звонка в отделение, зависит вся его дальнейшая судьба.

Я знал, что в сущности он не плохой парень, компанейский, в трезвом виде как говорится и «мухи не обидит».

Был он трудяга на работе и работал за двоих, у него была на руках, больная мать калека, а кроме него у нее никого не было.

Может быть, если бы он узнал меня я бы так и не поступил, как сделал следующее:

Что - то жалко мне его стало, такого хоть и грязного, но ничего не видевшего, не понимающего.

Мы с Витькой подошли к нему, я говорю:

 - Пойдем Коля, тебе не много сейчас надо отдохнуть.

Он мотнул головой, мы слегка взяли его под мышки и повели. Видим он совсем от тепла раскис и не понимает, где он и с кем он.

Поднялись мы по боковой лестнице на второй этаж, открыли ключом комнату фотолаборатории, ключ у меня был, и уложили его прямо на пол.

Финку, я сразу снял, оставив только чехол от нее, а он повернулся на бок и затих.

Спрятав тут же в комнате финку, мы закрыли дверь, и ушли в Танцевальный зал.

В милицию, я не позвонил, да и Витька был против этого, правда он не был Бригадмильцем, но был моим раньше соседом по улице и моим приятелем, да и сидели в техникуме рядом.

Мне почему то не хотелось его губить, что - то такое внутреннее, останавливало меня от звонка.

Возможно, что и я тоже был не далек от него, каких то полгода тому назад, только водку и вино не пил.

И вот, как бы подсознательно, я решил, попробую его ошеломить своей честностью, жалостью к его судьбе, сыграть на его судьбе, что с ним будет, и его жалости к своей матери, а мать мы знали он очень любил.

Спустя часа 4 - 5, когда вечер уже был закончен и люди ушли из техникума, да и Витя тоже ушел с какой то девчонкой, а я остался один.

Пистолет, конечно был при мне, Колька - Чемодан знал, что я бригадмилец, связываться со мной он конечно не будет.

Открыл я дверь в фотолабораторию, вошел в комнату. За столом, сидел на стуле «Колька-Чемодан» и пронзительно глядел на меня.

Было видно, что сейчас он совершенно не ожидал встречи со мной, и для него мое появление было неожиданным.

Я прошел по комнате несколько шагов, взял стул и сел напротив его.

Он видел, что я совершенно не боюсь его, сидим на расстоянии 5 - 6 шагов и смотрим некоторое время друг на друга.

Вижу, что он протрезвел, достаточно для нормального разговора. Но никак не может понять где он и как он тут оказался.

А была ночь, в окнах только одна темнота, а ориентира никакого. Прервав затянувшеюся паузу, сказал ему где он, и как он тут очутился.

Помолчав немного, я начал:

 - Тебя сегодня должны были арестовать, а там сам знаешь, срок тебе неминуем, - поднялся со стула, нашел его финку и положил ее на стол перед ним.

Он сидел, подперев голову одной рукой и молчал.

Я продолжал говорить, что мне жалко его мать и что она будет делать одна без него, что она и так больная, а когда его посадят она не выдержит и умрет, это ведь факт.

Сказал ему и о том, что за ним ведется наблюдение, и вот сегодня с ним должны были покончить, зачем тебе калечить свою жизнь.

Тут меня понесло, я рассуждал и как старший, и как заяц хвастунишка, так как сказал:

 - Ты ведь знаешь, что я всех вас не боюсь, я и раньше всегда мог постоять за себя, а теперь тем более и, достав из кармана браунинг, похлопал по нему ладонью.

Я от тебя и остальных ребят не зависим, как видишь, говорю с тобой откровенно и мне жаль тебя как парня, а потому хочу спасти тебя от тюрьмы.

Иди сейчас домой и мой тебе совет, после работы не появляйся в таком виде, как ты был, подумай, ведь будет тебе очень плохо.

Все это я говорил ему, так как чувствовал сейчас свое превосходство перед ним.

Он все время молчал, время от времени, только криво ухмылялся.

Мы помолчали, я встал, встал и он, открыв дверь, я сказал: - пойдем. Вышли, я закрыл дверь лаборатории, он впереди, я сзади пошли к запасному выходу через двор.

Все обошлось без шума и происшествий, выйдя, из здания мы разошлись в разные стороны.

К удивлению многих «Колька-Чемодан» исчез из пивнушек, ресторанов и буфетов, о нем не было слышно, почти целый месяц, а потом прошел слух о том, что он женился. Не знаю, подействовали на него моя речь,

но так или иначе, а для органов милиции он потерял всякий интерес.

Город Тобольск только, лишился от одной своей «знаменитостей».

Вот так, как я уже говорил, сделал вторичное служебное отступление от закона и приказа.