Город Киров (Вятка) в апреле 1986года встретил нас солнечным весенним днём, а поселились мы за чертой города и посёлка Стрижи. Красивый заводской профилакторий в деревянных домах с удобствами, на опушке леса. Безлюдье и снег под ярким солнцем. В городе большой завод по производству силикатного кирпича - Стрижевский. Проблема была с исходным сырьём - известью. Её везли на завод со всей страны, как правило, некачественную, с низкой активностью и, что хуже всего, с непредсказуемым переменным составом, что дестабилизировало основное производство - выпуск силикатного кирпича. Стонала местная лаборатория, ворчали в министерстве. Завод имел свой цех с шахтными печами для обжига известняка, вот улучшить их эксплуатацию и входило в наши планы.
Интереснее в научном плане была поездка в город Киров, а вернее, в Кирово-Чепецк в мае 1995года - моя последняя работа перед уходом на пенсию. Директор крупного п/я — химкомбината Министерства по атомной энергии России А.К.Денисов, в своё время работал в г. Шевченко (Мангышлак) на Прикаспийском горно-металлургическом комбинате, в период, когда мы там осваивали свою опытную печь. Он знал о наших разработках, нашёл меня во ВНИИСтром спустя 25 лет и пригласил приехать в Кирово-Чепецк - были сложные проблемы с нагревом и обжигом масс мелкозернистых материалов. Так, прокалка тонкодисперсного мела не нашла приемлемого решения в течение ряда лет. Конструкторы завода готовились к применению и исследованию процесса прокалки в кипящем слое, понимая, что при этом возникнут тупиковые проблемы со сбором продукта обжига (частицы 20 - 40 мкм), организации поля равномерной температуры в слое, где действуют силы межмолекулярного притяжения зёрен, процессы агрегирования, образуются устойчивые сквозные кратеры, большой вынос пыли из слоя. Вся проблема усложнялась из-за необходимости поддерживать узкий диапазон рабочих температур в слое.
Я приехал со своими наработками, но не был уверен в их успехе, а квалификация сотрудников КБ комбината при первом же знакомстве впечатляла. Поселили меня в гостинице "Двуречье" - чистой, уютной, малонаселённой, дорогой. Из окна номера видно место слияния рек: Чепец впадает в реку Летка, красиво. Город, естественно, был закрытым, и с того времени в нём остались магазины с обилием выбора японских товаров. Жители - работники комбината, днём малолюдно. Хорошие столовые, ресторан гостиницы не плох, но цены...
Конечно, на комбинате режим секретности намного выше моих бумаг по допуску к закрытым работам, как и было на Мангышлаке. Я был "прикреплён" к начальнику КБ, он всюду ходил со мной, что удовлетворяло систему режима. В мой приезд директор отсутствовал в городе, а принял меня главный инженер А.С. Дедов. Правда, уже пожилой, но очень грамотный химик - зам.директора по науке Абрам Львович Гольдинов, не пользовался расположением молодого Дедова, но быстро оценил мои предложения, поддерживал. Теплотехники, технологи КБ, после моего доклада и ознакомления с расчётами, высказали своё одобрение. За основу был предложен способ и аппаратура для его реализации, нагрева и прокалки мелкодисперсных материалов в потоке с высокой концентрацией взвеси. Предложение приняли к реализации, я его передал комбинату и... получил весьма скромное вознаграждение! За знания у нас платить не привыкли, гл. инженер не очень скрывал и свой юдофобский душок, считал, что больше его оклада давать неприлично. Комбинат в то время работал уже и по заказам зарубежных фирм, имел валюту, владел многими технологиями, вплоть до выпуска клапанов сердца, но для "внутреннего бизнеса" сохранял советские нормы оценки труда. В то время экономист из команды президента России - Лифшиц назвал директора Денисова в числе людей, не платящих рабочим заработанную ими плату за много месяцев, удивлялся, почему коллектив его не заменит...
Абрам Львович Гольдинов строил планы дальнейших совместных работ, но вряд ли их разделял Дедов, а местные разработчики были людьми грамотными, и идею воспринимали на лету. Для меня в этой поездке на предприятие, в конце моей активной деятельности, важны были, конечно, не деньги, а моральное удовлетворение от признания и жизнеспособности моих разработок. Фирменный поезд "Вятка" с хорошим бельём и обслуживанием, вёз меня в родное Подмосковье к горестям службы в лихое, бессмысленное межвременье развала хозяйства страны, свёртывания научной деятельности.
Результаты работ на предприятиях - почтовых ящиках не всегда были известны. Так, я бывал уже на берегах реки Чепец (где Кирово-Чепецкий химкомбинат), но это в Удмуртии, в городе Глазов, куда я попал по вызову атомщиков на п/я. Необходимо было снизить массу отходов с высокой степенью вредности. Высокая секретность, разговаривал я с главным инженером за пределами п/я, разработку мою по снижению отходов в вихревой печи при температурах 1500 - 1600 градусов С. он принял, она его заинтересовала.
Свободное копирование
