В стенах министерства разыгрывались и более серьёзные баталии. Было совещание у первого заместителя министра МПСМ СССР - Игоря Владимировича Ассовского по жалобам предприятий обороны, заводов выпуска шарикоподшипников на срыв поставок специальной полировальной извести. Эта известь изготавливалась из уникальных по своим природным свойствам мелкокристаллических доломитов. Крупное карьерное хозяйство, где добывались доломиты, находились во Владимирской области, в посёлке Мелехово, близ города Коврова. Здесь сохранилась древняя кольцевая печь для обжига. Механизация и приборы контроля отсутствовали. Всё делалось вручную: загрузка доломита в камеры (тачки и ручная закладка), герметизация камер, выгрузка из горячих камер, соседствующих с загруженными. Обтёсывание вручную камня от плохо прожжённого с помощью ножей, а лёгкий камень шёл на поставку, вполне удовлетворяя заказчиков, в том числе, и предприятия по выпуску космических ракет. Работала на печи бригада люмпенов и пожилые женщины. Все пили, дышали известковой пылью, разъедающей кожу и ткани. Желающих здесь работать было мало, хотя и платили прилично. Люди вымирали, и древнюю печь взорвали.
На предприятии были построены современные печи, но режим обжига на них ещё предстояло освоить, и мы должны были в этом участвовать, а поставки полировальной извести временно прекратились. Директор всего карьерного хозяйства, грамотный и толковый хозяйственник - Бей, повёл себя на совещании достойно, но недальновидно, не позволил на себя орать, и тут же был уволен. Он привык к независимости, успешной и рациональной работе своего предприятия, созданного им. Работала чёткая диспетчерская связь, в том числе - мобильная, любые сбои быстро ликвидировались. Предприятие давало большую прибыль и масштабы его работы впечатляли - круглосуточно отправлялись железнодорожные составы с доломитом. Сам Бей, человек с научной степенью и положением в области, плохо вписывался в систему советского аппаратного руководства и оценки людей.
Создал себе не очень принятый в то время быт, с особняком, а для гостей - и загородную резиденцию. Место рабочего посёлка окружал лесной массив, была речка, благодать Владимирщины. Наша встреча с ним началась с перебранки, но достаточно быстро оба поняли, что не тот случай, работали с взаимным уважением. Его хорошо характеризует и открытая поддержка подвергшегося гонениям доктора Хинта. Доктор Хинт сумел с помощью дезинтегратора измельчить материалы до такой степени, что они получили новые свойства, незнакомые науке. Он измельчал не только сырьё для строительных материалов, но и органические ткани, получая на их основе лекарства с новыми незнакомыми медицине свойствами. Началась его травля ортодоксами всех направлений. Эстонская научная общественность пыталась защитить земляка, присвоила ему звание академика, а мне пришлось услышать на коллегии Минстройматериалов злобный черёд выступлений против Хинта. Бей без оглядки поддерживал, как мог, опального Хинта. Чуда не было, прошло немного лет, оба умерли - номенклатура органически чуждалась одарённых людей и травила их, располагая опытом и средствами.
Завод по производству извести в Ковровском карьероуправлении был новым объектом. Наряду с типовой шахтной печью, пересыпного способа обжига, которую после реконструкции системы загрузки (ввод направленного распределения фракций камня по сечению шахты), ввели в нормальную эксплуатацию, были и экспериментальные печи разработки Ленгипрострома. Типовая печь давала возможность удовлетворять нужды в полировальной извести, правда, за счёт отбора наиболее качественного продукта обжига, а экспериментальные печи не могли освоить долгий период: в зимний период смерзалась пульпа в запроектированной системе жидкого шлакоудаления, плохо работали выносные аэрофонтанные топки, предназначенные для газификации пылеугольного топлива. Прибыл главный инженер проекта Коган со свитой, было очень бурное обсуждение перспектив освоения печей у Бея. Когана подавил агрессивный тон Бея, да и его кабинет, площадью 100кв.м, очевидные просчёты его проекта. Мне удалось значительно смягчить обстановку за счёт конкретных предложений по реконструкции, а, главное, за счёт хороших деловых отношений с Беем, установившихся за время предыдущих работ. Был и непредвиденный сюжет.
В свите Когана была молоденькая и симпатичная сотрудница, которая эмоционально восприняла это совещание. Позже, когда ленинградцы, в качестве гостей, после ужина разместились в нашей квартире, эта дама продемонстрировала мне своё не слабое дезабилье и желание продлить знакомство. "Спасла" меня случайность - всю ночь не спал и стонал от зубной боли другой член свиты Когана.
В привилегированной квартире мне пришлось жить с молодым незаурядным учёным, сбежавшим от семейной неурядицы в добровольную ссылку в посёлок Мелехово, в бытовом и культурном отношениях малопривлекательным. От него я получил уникальную коллекцию камня и удовольствие общения. Проблему еды нам помогали решить грибы подберёзовики, росшие прямо у печей и в лесном массиве, примыкающем к территории завода. Были и званые ужины у технолога завода — Раисы Ивановны Егоровой, дружеские вояжи на реку Клязьму с гл. инженером Лобановым Николаем Фёдоровичем, после Бея - директором Карьеруправления. Валентин Ефимович Дёмин - директор завода был вдумчивым, собранным руководителем, воспринимавшим новшества в технологии обжига, а в результате - дело ладилось. По утрам шли карьером и лесной дорогой к заводу, а наш неофициальный сотрудник органов - Нестеров заводил песню: "Куда ведёт нас пятачок - большой, большой секрет!"
Другой, показательный для действительности того времени, разбор у И.В. Ассовского был по поводу крупного завода, построенного в Уральской степи для производства извести и не вводимого в плановый режим эксплуатации много лет. Чиновники и учёные мужи наивно смотрели друг на друга и не могли понять, как это при всех научных и экспертных обоснованиях был выполнен проект, выстроен дорогостоящий завод, а печи и оборудование оказались непригодными для местного сырья в виде влажного рыхлого мела. Некомпетентность была вопиющей. В шахтных печах завода мокрый мел спрессовывался и не мог быть обожжён, что я и изложил в заключении обследования объекта. Я видел женщину, заталкивающую мокрую массу мела в питатель движением своего живота!
Свободное копирование
