23 декабря.
Мой талантливый друг Леня Гуревич пригласил нас с Лилей в просмотровый зал студии «Мосфильм» посмотреть его новый трехчастный фильм «Спешите делать добро». В последние месяцы Леня с восторгом и жаром говорил мне об этой своей работе, а главное о герое. Георгий Яковлевич Свет-Молдавский, сорокашестилетний доктор медицинских наук, всемирно известен как иммунолог и онколог. Два года назад он сам заболел тяжёлой формой лейкоза и ныне, обреченный (такие больные живут от 2,5 до 4 лет), ведет вместе с сотрудниками героическую битву за свою жизни и за жизнь будущих жертв рака. Леня работает над фильмом с утра до вечера уже несколько недель — поджимают сроки: до Нового Года картина должна быть сдана.
И вот — фильм. Свет-Молдавский очарователен. У него хорошее располагающее лицо, быстрая, темпераментная речь. Он лежит с двумя стеклянными пробирками в руках (американская уникальная машина отделяет из его крови негодные, больные лейкоциты) и читает стихи Гумилева, Пастернака, Бунина. Он светел и стремителен, этот профессор. Он весь в деле, которому посвятил себя. Его высказывания неожиданны, подчас резки. Он говорит о жалком положении нашей науки, которая не поддержана научной промышленностью. Все, что американский ученый может купить, заказать, здесь приходится делать самому, тратить массу времени попусту. Он говорит о том, что осенью его сотрудников гонят в подмосковные колхозы убирать картошку, отрывая их от жизненно важного дела — борьбы против рака. А рядом — лирическая сцена: Свет-Молдавский со старухой матерью, прелестной дамой, тоже доктором наук, врачом.
На экране ученые из Японии, США, Англии: они говорят о Свет-Молдавском как о крупном таланте, об ученом с мировым именем. Ученый беседует с сотрудниками, гуляет в парке, выступает с трибуны, читает внукам любимую книжку о докторе Гаазе, том самом, чей девиз бы «Спешите делать добро». Так называется и фильм. Тридцать минут пролетают как мгновение. Мы с Лилей заворожены, слезы текут у нас по щекам. Нельзя смотреть без слез на человека светлого, умного, талантливого, который, улыбаясь, ведет бой с неизбежной и скорой смертью (ему осталось жить, очевидно, около года). Режиссер (Лео Бакрадзе) и сценарист (Л. Гуревич) вовсе не пытаются растолковать нам научные тонкости, которыми занимается их герой. Портрет ученого они пишут крупными мазками, широко, стремясь вызвать у нас симпатию к личности исследователя и передать атмосферу его жизни в самом общем виде.
Зажегся свет. Оглядываюсь. Нас в зале всего человек 20-25 — кинематографисты, ученые, родственники Свет-Молдавского (сам он — в больнице). Выходим — незнакомые, в продуваемые холодными сквозняками коридоры Мосфильма. И сразу возникает иная атмосфера: экспромтом начинается диалог художников и ученых. Ученым и родственниками все не нравится. Почему так мало науки? У нас ведь такие интересные открытия! Зачем так много о болезни профессора? Надо бы показать его всесторонне: как лектора, как организатора науки, с больными…
Мы пытаемся растолковать нашим оппонентам законы жанра, но это ни к чему не приводит. Они уходят раздосадованные с тем, чтобы должным образом настроить сегодня вечером самого Свет-Молдавского.
Я знаю эту ситуацию: получив очерк о себе, мои герои реагируют, как правило, раздраженно. Они видят себя иначе. Но увидеть то, что видят они, я не могу и не хочу. У меня — их биографа — свои методы выражения и свои цели.
И все-таки я позавидовал Лене — великолепную натуру нашел он для своего кино-портрета. Я не люблю ученых москвичей и никогда почти не пишу о них. Здесь, в столице стяжательство, зависть и мелкое тщеславие свили такое гнездо, что моралисту делать нечего. А Леня нашел, и главное, где — в институте онкологии АМН, где во главе стоит прохвост и ничтожество академик И.И.Блохин…повезло Лене…
Свободное копирование
