20 сентября.
В гостях у Сорокина. За столом — четыре ученых экономиста. Два кандидата и один доктор. Мы давно знакомы и разговор идет откровенный. Экономисты в унынии. Экономический механизм, который им надлежит изучать и улучшать (они работают в НИИ цветной металлургии), находится в таком развале, что любые предложения ученых бессмысленны. Доктор наук (лет 45), автор двух монографий, говорит, что лично он жизненных трудностей не испытывает, он в лаборатории своей может заниматься чем хочет, материальная и моральная обстановка у него вполне благополучная. Но все его идеи, относящиеся к экономике металлургии, остаются втуне. Цены на внутреннем рынке не имеют никакого отношения к себестоимости товаров и продуктов и потому не способны регулировать спрос и предложение. Доктора больше всего интересуют проблемы нравственности и религии. Он видит причину крушения экономики страны в падении этического уровня народа.
Молодой кандидат (35 лет) несколько раз в течение вечера обращался ко мне с одним и тем же вопросом: «Неужели это правда, что творческому интеллектуалу в наших условиях не остается никакого места для полезной реальной деятельности?» Он еще не готов полностью согласиться с моим ответом. Он еще пытается найти какую-то щель, через которую можно пролезть со своими учеными рекомендациями обществу, народу, начальству. Но и он видит: чиновник не желает никаких перемен, никаких преобразований и улучшений. Нигде, ни в индустрии, ни в экономике, ни в жизни.
А четвертому члену нашей беседы и вовсе нечего сказать: КГБ через дирекцию и партком института заблокировало его уже готовую диссертацию. Талантливому молодому ученому (33 года) путь в науку закрыт. Это — месть за попытки выступать с общественным протестом. Чтобы кормить большую семью он ездит «шабашить» на Север, строит скотные дворы и хозяйственные постройки в качестве рабочего вместе с такими же, как и он, «неостепененными» инженерами и экономистами.
Свободное копирование
