15 июня.
Когда российский обыватель среднего ранга слышит слово «Ялта», то перед умственным взором его возникает нечто вроде голубого миража: синее море, белый пароход, розы, кипарисы, красивые женщины, фланирующие по набережной. Рай. Для большинства граждан российских мираж этот никогда не рассеивается. Ибо, приехав в Ялту, они действительно видят то, что хотят видеть, и то, что изображено на зазывных плакатах: море и розы, и тепло и солнце. Между тем, Ялта — город двойник. Показуха, потемкинский стиль, присущий всей нашей жизни, доведены здесь до апогея. Провинциала из Саратова или Иркутска поразить, в общем-то, не трудно: он чувствует себя потрясенным после первого же посещения ялтинских продовольственных магазинов. Тут по русским стандартам есть ВСЁ. И колбаса, и ветчина и торты всякие и вина — «ешь — не хочу!» Ресторанов, кафе, всякого рода забегаловок много. Это одно уже делает приезжего из полунищенских глубинок Ялтопоклонником. Он проводит свои 24 дня отпуска, не заглядывая дальше пляжа, кафе и кино. Если же садится на прогулочный пароходик до Мисхора, то Ялта снова нежит его взор россыпью огней и сверкающими аттракционами — карусели, кегельбан — западногерманского производства на набережной.
Но для того, кто заглянет в жизнь города глазами стороннего наблюдателя, открывается иная Ялта. За фасадом двух-трех десятков старых купеческих домов и новых модерновых зданий встает Ялта — город трущоб. Местные живут в основном в бывших татарских саклях кое-как подремонтированных, как-то обжитых, но лишенных самых элементарных удобств. В большинстве домов нет центрального отопления, водопровода. Отсутствие хорошей канализации проявляет себя то там, то здесь жуткой вонью. Потоки канализационных вод нередко бегут рядом с улицей по поверхности почвы.
Перенаселена Ялта чудовищно. Во время курортного сезона местные жители поселяют в своих квартирах по 5-6 посторонних людей в одной комнате. Отделенные только матерчатой занавеской, спят разные семьи. Шикарные же гостиницы, расположенные неподалеку от моря, предназначены в основном для иностранцев. Правда, по знакомству и за взятку туда проникают и обычные советские граждане, но для массы это недоступно и дорого. Интересная деталь: директор только что достроенной югославами гостиницы «Интурист» отдал распоряжение — узбеков, грузин, армян и др. граждан восточных республик в гостиницу не принимать. Очевидно, понятие о респектабельности у г-на директора сродни с понятием о расизме.
Двойственный характер ялтинского «шика» особенно остро ощущается при малейшем столкновении со сферой обслуживания. Наши российские хамство, грубость, равнодушие здесь расцвели пышным цветом. (В Доме Творчества писателей комнаты и клозеты почти не убираются — пыль, грязь, вонь; кухня — отвратительная) Причина, как нам объяснили, состоит в том, что в эту низкооплачиваемую и малоуважаемую сферу деятельности никто идти не хочет.
Одно из средств пополнить кадры официанток и продавщиц — комсомольские наборы, по которым полусилком, полупосулами, собранных по всей стране девушек, привозят в Ялту. Мы встретили одну из таких «комсомольско-наборных» девушек. Она мечтает уехать отсюда (работать в магазине очень утомительно, плохо оплачивается, бесперспективно), но у нее уже есть жилье. А гражданин наш более всего цепляется за свою комнату. Другой ему никто не даст.
Высокий и не удовлетворенный спрос на строителей, садовников и другие подобные профессии приводит к тому, что строится Ялта скверно, медленно. На каждом шагу след начатых и не завершенных строительных работ. Ялта разрушается быстрее, чем восстанавливается. Фасады белят и красят, но рухнувшее, накренившееся, повалившееся — так и остается неисправленным.
Впрочем, отдыхающий не желает видеть все это. Он старается пробегать мимо Ялты-второй, закрыв глаза, нос и уши. За считанные дни отпуска он хочет ухватить как можно больше солнца, моря, свободы. Он жаждет сохранить этот мираж в неприкосновенности и готов не замечать хамства официанток, обсчета в магазинах, тесноты и неудобства в снятой им комнате. Нищенская роскошь Ялты вполне удовлетворяет тех, кто еще более нищ у себя дома.
… Прощай, Ялта, мы уезжаем из твоего привилегированного Дома творчества в свою московскую хрущобу без грусти.
Свободное копирование
