20 сентября.
«Самиздат» — книги и рукописи, размножаемые на пишущей машинке, — стал неотъемлемой частью нашей культурной жизни. Самиздат политический, литературный, церковный, еврейский, крымско-татарский — это сотни названий, тысячи страниц, выпускаемых ежегодно. Тайно, скрываясь от цензоров и полицейского надзора, пробивается правдивое слово к тем, кому оно необходимо. К этому мы привыкли. Но вот беру официальное издание, на котором значится: «Академия наук СССР, Институт научной информации и фундаментальная библиотека по общественным наукам. Проблемы современного общества и зарубежной социологии. Рефератный сборник II. Москва 1971 г.» Есть на обложке этой книги еще одна пометка, которая и придает ей главный смысл: «Для служебного пользования. Экземпляр №…» Передо мной типичный образец государственного «Самиздата». Это как бы вывернутый на изнанку «Самиздат» общественный. Мы тратим деньги и силы, рискуем свободой ради того, чтобы узнать правду, а издание с грифом «для служебного пользования» те же самые статьи и книги, которые так важно знать советским интеллигентам, засекречивает. Их станут читать только особо доверенные чиновники пропагандного аппарата. Для них реферативный сборник отпечатан на ротапринте тиражом в 500 экземпляров.
Хозяева нашей духовной тюрьмы подобрали в своем самиздате неплохие книжки. Прореферирован отличный труд Збигнева Бжезинского (директор Института по исследованию проблем коммунизма) «Между двух веков. Роль Америки в технотронную эру» 1970. Кроме Бжезинского интересен Ж.К.Равель (фр. социолог, философ) со своей книгой «Ни Маркс, ни Иисус?», а также французский социолог Ж.Эллюль, автор книги «Аутопсия революции» (Эллюль — социолог, христианин, профессор права).
Для нас особенно интересны суждения Бжезинского из III части его книги, в которой исследуется коммунизм в СССР и Восточной Европе.
«Современное советское государство и общество были созданы невиданной социальной революцией, обдуманно проведенной политической элитой. Эту революцию не следует путать с захватом власти большевиками в 1917 году. Она произошла десятилетием позднее. В решающие 30-е и 40-е годы советское общество было преобразовано в соответствии с идеологическими воззрениями, правящих политиков, когда погибло более 6 млн. человек. Эта революция породила современную правящую элиту России»
Тут интересно разделение двух фаз захвата власти и формирования общества в годы террора. Далее Бжезинский утверждает:
«Если даже сталинизм как политическая система был неизбежен, это не значит, что для модернизации и индустриализации были необходимы такие человеческие жертвы»
Автор едва ли прав. Индустриализация руками рабов-зеков очевидно была в тот момент выгодна экономически. А миллионы убитых и забитых сыграли свою «положительную» роль для запугивания еще не посаженных. Интересны, однако, расчеты, которые показывают, что темпы развития, например, в советской черной металлургии при Сталине не отличались от темпов, существовавших в России накануне Первой мировой войны.
Основные положения советской идеологии автор именует «бюрократической скукой»:
«Советская политическая система сейчас превратилась в главное препятствие для дальнейшего развития страны» (Во истину так! — прим. М.П.)
«Полная оторванность секретных военных исследований от основной экономики, а также концентрация советских ученых в исследовательских институтах, не связанных с промышленностью, означает, что связь науки с производством либо полностью не существует, либо существует лишь в военном производстве, либо осуществляется, преодолевая значительные препятствия» (Вот именно!!! — прим. М.П.)
Относительно будущего протестующей мысли автор высказывается весьма скептически.
«Интеллектуальные и религиозные диссиденты, по всей вероятности, останутся сравнительно небольшой изолированной группой. Подобно их предшественникам в XIX веке они в настоящий момент не смогут добиться более широкой поддержки народа. Большинство городского населения Советского Союза — выходцы из деревни в первом поколении — характеризуются социальной ортодоксией, основывающейся на примитивно усвоенной идеологии и на том, что удовлетворяется их стремление к социальному продвижению. Более того, по своему социальному происхождению и образу мыслей партия ближе массам, чем массы к интеллигенции» (siк! — прим. М.П.)
Будущее нашего общества автор видит в равновесии между «олигархическим оцепенением» и «технической адаптацией». Последняя определена Бжезинским как «трансформация КПСС в партию технократов, делающих основной упор на научную экспертизу, эффективность и дисциплину»
Думаю, что «олигархическое оцепенение» будет для нашего общества более естественно.
Свободное копирование
