На волне памяти - 20

Мирон Пенсон. «На волне памяти…». Часть пятая

…Работа на киностудии продолжалась: снимал одну картину за другой. Но создание фотокниг превратилось в неосознанную потребность, хотелось еще и еще раз вернуться в эту работу. И такой «случай» не заставил себя долго ждать. Совсем скоро началась работа над книгой «Сады Узбекистана».

И вот опять спидометр машины накручивает тысячи километров по дорогам Узбекистана. Я проехал страну вдоль и поперек. Побывал в самых прекрасных уголках республики. Встречался со многими людьми, которые посвятили свои жизни Узбекистану. В архиве отца нашлись фотографии удивительного человека Ризамата Мусамухамедова – простого дехканина, посвятившего свою жизнь винограду. Он вывел десятки новых сортов. Его по праву можно назвать «виноградным академиком». На одной из фотографий отец сумел остановить мгновение, когда Ризамат Мусамухамедов наклонил голову к земле и как бы разговаривал с нею. В книге эта черно-белая фотография «столкнулась» с цветными слайдами различных сортов винограда из сада Ризамат-ота. Эти страницы украсили книгу…

 В фотоальбоме несколько страниц посвящено Зайнуддину Фахруддинову, тоже удивительному человеку. Простому дехканину, которому присвоено звание почетного академика. Благодаря Фахруддинову появилось понятие «узбекский лимон». Зайнуддин Фахруддинов принимал в своем лимонарии многочисленных гостей. Его лимоны отправлялись в космос, принося на борт станции «Союз» тепло узбекского солнца и заботливых рук Зайнуддина-ака. Один из московских журналистов назвал лимоны Фахруддинова «золотыми яблоками». Работа над книгой «Сады Узбекистана», как и над «Белым золотом», становилась праздником. Но праздник оказался коротким. В конце октября мы сдавали исходные материалы книги во «Внешторгиздат». Там тоже были свои сроки и свои планы, которые надо было выполнять..

Начались «хождения по мукам», то бишь по шикарным кабинетам госкомиздатовских чиновников. Финальную подпись на макете должен был поставить главный художник Госкомиздата страны. Он листал черно-белый макет книги, и на его болезненном лице не отражалось никаких чувств, кроме скуки. И нам вдруг стало так же скучно, как и ему. Вспоминался Зайнуддин Фахруддинов, как он принимал у себя в лимонарии гостей. Он здоровался, вытаскивал из голенища сапога «катта-пичок» – большой узбекский нож и спрашивал у гостя:

– Какое у вас давление?

Гости теряли дар речи и после паузы, которая иногда затягивалась, удивленно спрашивали:

– А почему вас это интересует?

– Понимаете, – говорил Зайнуддин-ака, – мои лимоны выращиваются под узбекским солнцем. Я не кладу ни одного грамма удобрений, кроме естественных туков. Поэтому мои лимоны являются лучшим лекарством. Он срывал с одного дерева огромный лимон, а с другого – маленький.

– Вот этот крупный сорт применяется, когда высокое давление. А вот этого малыша, на которого я потратил десять лет жизни, чтобы он получился такой, надо кушать, когда давление низкое. Он не только поднимет его, но еще долгое время будет сохранять на нормальном уровне.

Фахруддинов никогда не учился в медицинском институте, но он уверовал, что нет на земле человека, который бы думал, что у него нормальное давление. Кто-то из гостей настороженно говорил:

– У меня давление чуть повышенное…

Зайнуддин-ака брал большой лимон разрезал пополам, тонкий ломтик съедал сам, показывая, что это не отрава, гостя заставлял съесть ломтик побольше. Наступало томительное ожидание.

– Ну, как голова? – спрашивал Зайнуддин Фахруддинов.

– Вы знаете, полегчало…

Ответ гостей всегда был одинаков. Может быть, срабатывал лечебный эффект лимонов, но больше всего оказывал влияние психотерапевтический момент.

Перед отъездом в Москву Зайнуддин-ака дал нам много лимонов и больших, и маленьких. Мы их раздавали своим друзьям просто так, не говоря о том, что они чудодейственные. Когда главный художник Госкомиздата смотрел книгу, в моем кейсе было еще несколько больших и мелких лимонов. Когда он дошел до страницы, где была фотография Зайнуддина Фахруддинова, он равнодушно перелистнул ее, как и все предыдущие. Я остановил его и сказал, чтобы он вернулся на страницу назад. Он нехотя это сделал и спросил:

– Что вы этим хотите сказать?

– Понимаете, – ответил ему, – Человек на фотографии – удивительный академик Узбекистана. Он выращивает лимоны под узбекским солнцем. Его лимоны вырастают только на естественных туках. А какое у вас давление?

– Зачем вы спрашиваете об этом? – удивился он.

– Понимаете, у меня с собой лимоны. Вот эти крупные, они снижают давление, а вот эти мелкие, они поднимают. Но и те, и другие приводят давление в норму.

Он с интересом смотрел на эти лимоны. Потом я достал нож, так же, как Зайнуддин, отрезал часть, отложил в сторону, отрезал тонкий ломтик, зажевал его сам, а следующий ломтик дал народному художнику. Он боязливо съел его. И несколько минут прошли в полнейшей тишине. Потом я увидел, что глаза его стали загораться. Он спросил:

– А можно еще кусочек?

– Не только можно, но и нужно, – был мой ответ.

И он признался, что у него странное состояние: у него прошла головная боль, которая держалась у него несколько дней. А дальше все было как в сказке. Он останавливался на каждой странице книги и говорил, как это все прекрасно, и какая это замечательная книга. Он подписал книгу и спросил:

– А маленькие лимоны повышают давление?

– Да, конечно.

– Понимаете, – каким-то жалобным голосом сказал он. – У моей жены очень низкое давление.

Высыпал все содержимое своего кейса в его портфель. Подарил ему узбекский нож. Сказав, что это тоже важно, каким ножом резать эти лимоны. Таким образом, книжку «Сады Узбекистана» вместе со мной сдавал и Зайнуддин Фахруддинов.

Эта книга так же, как и «Белое золото Узбекистана», была отпечатана на полиграфической базе Финляндии. Финны очень быстро прислали контрольные оттиски со слайдов. Они не только воспроизводили слайд, но еще и улучшали его по цвету. На помощь полиграфистам уже стали приходить компьютеры. Работа над книгой была праздником, как и настоящим праздником стал первый экземпляр книги, полученный из Финляндии. Было очень много прессы, книгу сравнивали с поэмой. Она получила диплом первой степени на конкурсе изданий среднеазиатского региона. Книги «Белое золото Узбекистана» и «Сады Узбекистана» были отправлены в Москву, где проходил всесоюзный конкурс. На нем книга «Белое золото Узбекистана» была удостоена первой премии и золотой медали.