Послевоенные акции Сталина - 2

Хотя были сюжеты, вызывающие недоумение и некоторый дискомфорт. Таким сюжетом были «убийцы в белых халатах». Мы не сомневались, что это надуманный повод для демонстрации «революционной» борьбы. По некоторым документам, которые мне сейчас попадаются на глаза, это было после того, как я окончил институт, но началось, как мне помнится, еще до 52 года. Да это не играет роли в понимании нашими потомками того, что происходило в стране при Сталине,

Сослуживец рассказывает, как он в студенческие годы (значит до 52 года) приболел и пошел в поликлинику. К терапевтам были большие очереди, а в один из кабинетов очереди не было совсем. Там сидела еврейка. Те же больные, которые прежде лечились у нее, теперь теснились в очереди к другим дверям. Почему? Они поверили государственной клевете? Или в стаде боялись косых взглядов? Или опасались проблем с властными структурами? Студенту на все это было наплевать, он был рад, что может попасть к врачу без очереди. Он вошел в кабинет и увидел женщину, которая сидела прямо, всей силой воли демонстрируя свою уверенность в невозможности обвинить её в чем бы то ни было, кого угодно, ожидая на своем рабочем месте. Но, когда вошел юноша, с женщиной случился нервный срыв. Она так была тронута, тем, что нашелся человек, презревший клевету, что расплакалась.

Зачем Сталину это было нужно? Будут ломать историки головы. Не исключали мы того, что ему нужно было постоянно держать струну борьбы натянутой, а для этого постоянно нужны были враги, но, конечно, не среди носителей власти, т.е. не среди рабочих и крестьян. А почему евреи? Исторически привычно?

Уже сейчас, при написании этих воспоминаний, я узнал, что в ходе этой кампании евреев стали где-то исключать из медицинских институтов. А наша институтская группа состояла наполовину из евреев, полно евреев было в авиационном институте. Окончив институт, они работали на предприятиях выпускающих секретную военную продукцию. Было в то время полно евреев среди создателей атомной и водородной бомб, и все эти евреи, в том числе и в нашей группе, уж не знаю, спокойно ли, но по моим тогдашним ощущениям – спокойно учились и работали, как это следует, в частности, из воспоминаний Сахарова. А из медицинского исключали. Так что? Кто-то в верхах поверил провокационному сочинению об «убийцах в белых халатах»? Тогда это психическое заболевание. Но после смерти Сталина весь этот кошмар мгновенно прекратился. Поверившие выздоровели?

Прошло 50 лет.

Бродят по коридорам слухи (по Эху Москвы), что видные евреи, получившие известность благодаря своим заслугам перед родиной (авиаконструктор Лавочкин, к примеру), написали (подписали) письмо с требованием выслать всех евреев в Сибирь. И их тоже? И создателей водородной бомбы, и конструкторов самолетов, и ученых, и поэтов, и писателей? Или только рабочих от станка, шоферов, врачей, педагогов? Но письмо это не опубликовали. Что это было? Кто сочинил это письмо, кто заставил умных волевых людей подписать его? Кто запретил его публикацию, и, следовательно, действие? Что же это было?

Мне кажется, что это была уловка в надежде прекратить преследование евреев гуманитариев.

Поэтов, медиков, школьных учителей, артистов можно выслать куда угодно – от этого военная наша мощь не пострадает, и народу (толпе) от этого ни жарко, ни холодно, а враги тайные и явные этой толпе продемонстрированы – струна борьбы натянута. Чтобы это прекратить, сочиняется письмо – давай уж всех подряд: и из научных центров, и из конструкторских бюро, и из заводов и со строек (а это в основном руководители) извлечем и вышлем.… И всё встанет, а чтобы не встало, надо вообще прекратить эту кампанию.

Сталин наплевал на уловку и подлую практику формирования врагов из евреев – гуманитариев продолжал, а авторов письма трогать не стал – они нужны были народному хозяйству.

А, может быть, этим письмом видные люди хотели выразить свою солидарность с невинно преследуемыми, а Сталин и на эту солидарность наплевал – прокукарекали, ну и сидите на своем насесте, в своих креслах, никуда вы не денетесь.

По прошествии многих лет защитники памяти Сталина поговаривают, что это Берии нужны были враги, чтобы демонстрировать Сталину свою неусыпную бдительность. Когда же Сталин умер, Берия, прекратив эту вакханалию, как бы, говорил: «Это все он, я тут не причем, я не мог ослушаться».

В то время мы об этом письме, разумеется, не знали. А откровенно о медиках говорили только в узком кругу.

В этом же ключе следует рассматривать и ленинградское дело? Соперников, или оппозиционеров у Сталина после войны быть не могло. Его авторитет был непререкаем, доверие к нему было безграничным – это была формула взаимоотношений между народом и партией: «Безграничное доверие к партии и правительству». И это безграничное доверие он сам размывал послевоенными репрессиями. А может быть, не сам, а Берия готовил себе пьедестал, как для борца против репрессий, а пока нагонял на остальных членов Политбюро панический страх? У самого Берии при воспоминании о судьбе Ежова и других предшественников сильнее, чем у многих, тряслись поджилки. Опубликованные обстоятельства смерти Сталина очень на это намекают.

Конечно, мы ни на йоту не верили публикуемым обвинениям, выдвинутым против ленинградских руководителей, и хотя вслух этого не говорили, но из разговоров это было очевидным, – конечно, мы строили предположения. Мы не сомневались в безграничной преданности этих руководителей Сталину – тогда, что это было? (Сейчас я узнал, что они предлагали выделить в отдельную структуру – по типу союзных республик, – компартию РСФСР, что могло послужить основанием для платформы оппозиции. Но зачем надо было расстреливать – достаточно было или с улыбкой, или, нахмурив брови, сказать: «Цыц», – и авторы предложения тут же бы прикусили язык). Или Сталин был вампиром, которому непременно нужна была кровь?