Так, в неимоверно трудных условиях, на пределе жизненных сил я прожил в Поповцах до конца декабря 1942 года. В это время пошел слух, что в местечке Копайгород, что в 10 километрах от Поповцев, еврейская община по указанию румынских властей собирает группу еврейских рабочих для заготовок леса. Добровольцам община выдает денежную помощь в немецких оккупационных марках, которые использовались в качестве денег, снабжает старой, но теплой одеждой. Для меня это был спасительный выход из положения – будет жилье, кое – какая еда, рядом люди. Работать я рвался, несмотря на больные ноги, страшно надоело фактически нищенствовать.
Я решился и медленно побрел в Копайгород, предварительно попрощавшись с людьми, которые мне помогли в эти трудные дни. Шел эти 10 километров по заснеженной дороге около 5 часов. Нашел общину, рассказал, кто я, попросился на лесоразработки. Я был находкой для общины, так как людей не хватало, никто не хотел в зимние морозы уезжать из местечка в неизвестность. Мне выдали немного денег, продукты на первые дни работы (обещали, что там будут кормить), какой – то старый, но теплый кафтан. Моих вещей то было одни ботинки в руках, так как обуть я их не мог. Кроме меня в группу лесорубов вошли еще несколько человек, в основном таких же бездомных, как и я, убежавших от немецких расстрелов из ближайших еврейских местечек Винницкой и Каменец-Подольской областей. Был с нами также один одинокий депортированный бессарабский еврей, тоже бездомный.
Отвезли нас на местном поезде до села Мытки, откуда мы пешком отправились в соседнее село Матийков, где нам предстояло жить. Поселили нас всех в однокомнатной пустующей хате, где раньше жили цыгане. В селе хату эту звали «цыганской». В хате была русская печь, которая служила нам для обогрева и готовки пищи. В дальнейшем в эту хату вселились еще несколько человек, том числе две сестры Клара и Лиза из моего родного города Бара, с которыми я встречался в Баре после войны. Хата, где нас поселили, принадлежала украинской старушке бабе Федоре, которая жила рядом в небольшой хатке и с которой я в дальнейшем подружился. Улица, где нас поселили называлась Причепиновка, наша хата находилась недалеко от конца улицы на краю села.
Свободное копирование
