authors

1493
 

events

205825
Registration Forgot your password?
Memuarist » Members » Gennady_Michurin » Горячие дни актерской жизни - 22

Горячие дни актерской жизни - 22

20.02.1919
Петроград (С.-Петербург), Ленинградская, Россия

Жить и нормально действовать молодому театру было нелегко: не хватало дров, а паровое отопление еле-еле прогревало трубы калориферов. Зрителям разрешалось оставаться в пальто, артистам играть в трико было обязательным. Есть тоже нам надо было обязательно. Некоторые говорили, бодрясь, что к постоянному голоду можно привыкнуть, но как я ни старался прогнать мысли о еде, молодой организм требовал своего. Наш чудесный театральный врач М. С. Сакович, прослушав мои легкие, сказала, что у меня что-то в правом легком неладно. Через несколько дней М. Ф. Андреева при встрече пробрала меня: "Что же вы, Геннаша, молчите? Мне Мария Сергеевна все сказала. Извольте завтра к трем часам быть на Сергиевской у доктора Манухина, лечащего Алексея Максимовича. Он вам поможет". И вот Иван Иванович Манухин после тщательного осмотра грубовато спрашивает: "Вы давно были сыты?" Мне почему-то стало стыдно, я промолчал. Он продолжал: "Так вот. Ежедневно натощак тарелку гречневой каши без масла, а по вторникам являться сюда, будем просвечивать вашу селезенку кварцем. Принимать вас будет медицинская сестра. А о гречневой крупе скажу Андреевой!" Действительно, я получил на складе в отделе театров и зрелищ пакет крупы из рук самого Родэ. Забавной фигурой был в те дни бывший ресторатор, владелец увеселительного сада "Вилла Родэ", теперь ведавший снабжением КУБУЧа. Выдавая мне крупу, он, показывая на большую бочку с чем-то красным, сказал: "Скажите там, в театре, чтобы прислали ломовика за томатом: вот остался после выдачи ученым очень питательный продукт - пробуйте!" И, почерпнув ковшом из бочки, налил мне в кружку ароматную томатную тюрю; действительно, это было необыкновенно вкусно. Уходя со склада, я думал о парадоксальных неожиданностях, которые рождала тогдашняя жизнь, когда знаменитый ресторатор, организуя снабжение ученых, не гнушается, надев передник, работать на складе. Его "специальную" профессию Горький использовал на благо спасения от голода и других трудностей быта ученых и литераторов, не покинувших родину и продолжавших трудиться в Петрограде.

 

Дня через два я радостно слушал за кулисами разговоры рабочих сцены, когда они хвастались один другому: у кого жена вкуснее сделала похлебку, заправленную томатом. А у нас с Музалевским возникла идея - найти путь через Андрееву и Горького в Петрокоммуну для помощи работникам театра, не имевшим никаких возможностей питания, кроме городской карточки с ее скудной нормой. Старостин поддержал нас, и мы отправились в поход, закончившийся беседой с Бадаевым, в ведении которого было все продовольственное снабжение Петрограда. Бадаева мы хорошо помнили по его мужественному поведению в Государственной думе в предреволюционные дни. Принял он нас просто, очень дружелюбно и настолько уважительно, что нам даже стало неловко. С первых же его слов мы поняли, в каком труднейшем положении находится Петроград, но не столько эти слова, сколько тоскливый взгляд Бадаева да свисавший с когда-то могучих плеч его пиджак сказали нам грустную правду. Мы не сразу ответили, когда, отойдя к окну, он, глядя в него и конфузясь, сказал: "Остались тут у меня на складе два-три ящика, понимаете ли, конфет под названием "пьяная вишня". Они шоколадные, сладкие и с ромом, еще из старых запасов. Возьмите уж, ничего ведь больше нет, все выскреб для отбывающих на фронт, возьмите! А через недельку-другую приходите опять. Может, буду побогаче".

 

Мы взяли накладную на конфеты.

 

Удовлетворение получили мы великое - и не столько от чудесного вкуса шоколадных вишен, сколько от праздничной радости на лицах людей за кулисами, смывшей привычную сердитую озабоченность. Кругленькие эти нарядно оформленные "старорежимные" коробочки с вишнями выпускались шоколадными фабриками специально в расчете на антрактовое развлечение декольтированных и благоухающих владелиц абонементов лож бенуара и первых рядов партера. Скромным символом выглядела такая нарядная коробочка в заскорузлых руках уборщицы.

 

И закономерно было и вполне понятно, почему все безропотно пошли выгружать как можно быстрее двухметровые бревна, которые привезли на трамвайных прицепах для котлов парового отопления - сделать это требовалось в минимальный срок, не задерживая трамвайного движения.

 

Мы не знали и не видели, увильнул ли кто-либо от разгрузки, но то, что все репетировавшие мужчины бросились вслед за рабочими, и даже маленький, толстенький директор наш Гришин не отставал от других - это мы видели. Увидели мы и Блока, покрасневшего под тяжестью толстенного бревна. Кто-то из молодежи попытался отобрать его у Александра Александровича, но за это получил такую сердитую отповедь, что только руками развел.

 

Да, на подобных наглядных примерах всем становилось ясно - пока живет общность интересов и взаимовыручка на основе равенства, не страшны театру никакие препятствия и бури.

13.05.2023 в 20:19

Присоединяйтесь к нам в соцсетях
anticopiright Свободное копирование
Любое использование материалов данного сайта приветствуется. Наши источники - общедоступные ресурсы, а также семейные архивы авторов. Мы считаем, что эти сведения должны быть свободными для чтения и распространения без ограничений. Это честная история от очевидцев, которую надо знать, сохранять и передавать следующим поколениям.
© 2011-2025, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Legal information
Terms of Advertising
We are in socials: