Затем пришлось подключился к рабочей группе сейсмологов. По вызову Правительственной комиссии, в Щелкино съехались все ведущие сейсмологи Союза. Зачем я был нужен этой компании корифеев, до сих пор не знаю. Но с ними пришлось еще раз объездить весь Керченский полуостров. В качестве независимых экспертов были приглашены два итальянских профессора. У них к оценке сейсмичности подход был простой: если в четвертичных отложениях (то есть за последние 1,7 миллиона лет) нет сейсмодислокаций, значит можно строить все что угодно. На мой вопрос, а как выявлять эти самые дислокации в современных пластичных неуплотненных отложениях Азовского моря, где находятся все эпицентры, итальянцы деликатно не ответили. Московский сейсмолог Андрей Алексеевич Никонов, с которым я уже хорошо познакомился, ибо ездил в одной машине, толкнул меня в бок. Что ты пытаешь этих макаронников - это же засланные Минатомэнерго казачки. Они просто отрабатывают свои деньги в пользу строительства АЭС.
Маленькое отступление 8. Приезд крупных специалистов- профессионалов сейсмологов, геологов, тектонистов, геофизиков и др. сильно облегчил мое положение. Скажем так, местные сейсмологи занимались только регистрацией сейсмических событий. Они вечно сетовали на устаревшую аппаратуру сейсмостанций, редкую их сеть и как следствие на недостаток информации. Умалчивая о тои, что в любом случае прогноз сейсмических событий не возможен. Между тем информацию о ранее произошедших крупных землетрясениях можно было получить и другими способами. Например, грамотно исследовать древние сейсмодислокации, изучать древние исторические документы в архивах и т.д.
В этот напряженный период, самому мне приходилось постоянно влезать в научные проблемы, которыми я раньше и не думал заниматься. Но проведение комплексных изысканий промплощадки требовало вникать во все смежные области знания. Для этого в НИИ существовала великолепная научная библиотека. Был хорошо налажен межбиблиотечный обмен книг. В ВИНИТИ можно было заказать любую работу, в том числе иностранную. Мне удалось подписаться на все периодические издания МАГАТЕ. Журналы приходили прямиком из Вены. Интересные статьи, которые нужно было перевести целиком, я отдавал в бюро переводов. Все свободное время штудировал эту литературу, иногда начиная с азов - вузовских учебников. Не стеснялся расспрашивать о непонятных мне вопросах у приезжих светил. Знание, которое, как известно, не тяжело нести, приходило с упорным самообразованием и в процессе работы с опытными специалистами.
Между тем при директорстве Ю.Б., НИИ стремительно теряло опытных специалистов. Кроме атомной тематики, финансирование было мизерным, закрывались целые отделы и многие увольнялись, переезжали в другие города. Вакантные места занимали географы из местного университета. Это была далеко не равноценная замена. Более того, многие просто не желали вникать в сложную обстановку вокруг площадки АЭС и не желали дальше учиться. Так, один из сотрудников моей группы, некто Володя К., на просьбу построить карту гидроизогипс вокруг ядерного блока, и оценить степень загипсованности пород по керну пробуренных нами скважин, гордо заявил: Я геоморфолог и заниматься этим не буду. Пришлось его срочно уволить. Пригласить нормальных специалистов - геологов было нельзя, все упиралось в жилье. А кто им даст государственную квартиру в южном городе?
Постоянно мотаясь из Щелкино в Энск и обратно, надо было находить время для срочной обработки информации. Но недолго я тешился камералкой. 26 августа раздался звонок из Правительственной комиссии - в Темрюкском заливе заработал подводный вулкан. По этому случаю туда направляется исследовательское судно Керченской морской партии. Коллеги! завопил я в трубку. Срочно звоните в Керчь. Поскольку я отвечаю в комиссии за эти объекты, то должен быть в этом рейсе обязательно. Пусть задержат выход, выезжаю через полчаса. Уже когда бросал в машину рюкзак и пару аквалангов, подбежала взмыленная секретарша директора. Только что звонили в дирекцию. В Керченскую партию не заезжайте. Не теряйте времени. Судно будет ждать Вас на таком-то причале. Судно действительно ждало на причале с работающим двигателем. И, как только я перебросил вещи на борт, сразу отдало швартовы.
На палубе меня встретил мой старый знакомый, главный геолог партии Николай Вальтер. И тут же потащил в кают-компанию. Она была забита аппаратурой геофизиков, но, все же, место на каком-то ящике нам нашлось. Пили какой-то дрянной портвейн. Диспозицию обследования вулкана составили быстро. Меня с одним сотрудником керченской партии высаживают на остров на шлюпке. Пока там занимаемся замерами, геофизики делают в море несколько сейсмоакустических профилей.
К острову подошли на рассвете. Он оказался уже заселен: на нем пребывал некий Робинзон в плавках. Он ожидал ученых, дабы поведать им все тайны возникновения новой земли. Ладно, излагай свои впечатления, согласился я и достал полевой дневник. Преисполненный важностью момента, Абориген сказал, что прошлой ночью его домик на берегу залива довольно сильно тряхнуло. Затем со стороны моря послышался какой-то гул, и некоторое время был виден огонь. Но небольшой, метров пять в высоту. Время начала извержения он не знает, так как часов у него нет. Так сколько ты уже сидишь на этом острове? Спросил я. Да почти сутки. Как только земля появилась я сюда и приплыл. А, что за деревня виднеется на берегу? Это не деревня, не на шутку обиделся абориген, а станица и называется Голубицкая.
Пришлось налить ему стакан портвейна. Поблагодарить за преданность науке и отправить восвояси. Рулеткой мы измерили размеры острова. Наибольшая длина составляло 80 метров, ширина 50. К этому времени наступил рассвет, взошло солнце, и тут я увидел, что большую часть острова представляло морское дно, которое выперло на поверхность вместе со всем бентосом - водорослями и живыми ракушками. Сам вулканчик был крошечный, высотой не более 70 см. Вокруг него все было залито жидкой черной грязью. И вымазались мы в ней основательно. Далее, напялив акваланг, я несколько раз обогнул под водой остров. Видимость под водой была отвратительная. Единственное, что я толком разглядел, так это множество небольших грифончиков из которых били струйки метана. Грифончики располагались не хаотично, а по радиальным линиям, отходящим от жерла вулкана. Видимо, разгрузка газа шла по трещинам, отходящим от так называемого эруптивного аппарата вулкана. Отобрав пробы грунта на химический анализ, мы погрузились с коллегой в шлюпку и подгребли к судну. Оно уже выполнило один профиль и собиралось делать второй. На сейсмограмме четко выделялись крылья диапировой складки. Все было по классике. Десятки подобных сейсмопрофилей я уже видел в Баку. Коллеги собирались позже пробурить вблизи острова несколько неглубоких скважин, что бы заверить сейсмопрофили. Пришли мне эти материалы в Энск, попросил я Вальтера. Поколдую с ними немного, и будет у нас с тобой хорошая статья. Вальтер согласился, но прислал материалы только через год. А еще через год у нас вышла совместная статья в Докладах АН Украины. Между тем с изучением грязевого вулканизма возникали иногда курьезные ситуации. Так одна дама - геофизик, занимающаяся установкой высокоточного магнитометра на Казантипе, однажды заявила в дирекции НИИ. Да, что вы возитесь с этими грязевыми вулканами? Вот я вчера ехала в Энск и вдоль дороги прямо у площадки насчитала их с десяток. Свеженькие, только что появились. Меня немедленно вызвали в дирекцию. Вот тебе машина - немедленно разберись. Появление свежих вулканов в районе АЭС это ЧП. На карте эта дама показала мне, где она видела эти свежие вулканы. Приехав на место, я обнаружил, что за вулканы она приняла кучи бетона, которые самосвалы вывалили прямо у дороги (на всех крупных стройках вполне заурядное явление). Полузастывший бетон образовывал конические холмики, издали напоминающие грязевулканические сопки. Исчерпав запас ненормативной лексики, я посоветовал начальству поменьше верить придурочным геофизическим дамочкам.
Свободное копирование
