Началась тюремная жизнь. Большую часть времени я проводил у окна, выходившего во внутренний двор. Вскочив на подоконник и держась за решетку, по целым часам бывало просиживал я там, глядя во двор, где весь день гуляли уголовные арестанты. Помню, в один из первых дней своего пребывания в тюрьме среди гулявших я узнал Корния.
-- Здравствуйте, Корний!-- крикнул я ему из окна.
Он подошел ближе и посмотрел на меня. Улыбка, появившаяся на его лице, засвидетельствовала, что я был узнан.
-- Узнаете меня?.. Сколько здесь сидит ваших чигиринцев?-- спрашивая я.
-- Человек шесть,-- ответил он.-- И Кузьма тут.
-- А где же Кузьма?-- спросил я.
-- А он сидит в камере.
-- Что же он делает в камере?
-- Все больше читает евангелие.
Часто после того мне доводилось беседовать с Корнием. Он, видимо, относился сочувственно к политическим и неоднократно оказывал мелкие услуги.
Но Кузьмы я не встречал. Раз или два показалась его фигура! среди других арестантов, но он так далеко гулял от окон политических, что заговорить с ним не было возможности. Вглядываясь издали в его бледную физиономию, я ничего не мог на ней прочесть, но, странно, лицо его е трудом напоминало мне прежнего Кузьму. Один раз, помню, он даже довольно близко подошел к нашему фасаду, даже поклонился нам, и я как-будто заметил на его лице что-то в роде улыбки; но он не заговорил со мною.
Проживши год времени в тюрьме, Кузьма, как человек умный и впечатлительный, не мог, конечно, не видеть того, что политические вовсе не сторонники царя. Нигде, быть может, революционер не пользовался такой свободой, как в тюрьме; и надо сказать, что свободой этой мы не пренебрегали; резко и прямо, без стеснения, высказывали то, что думали о царе. Трудно допустить, чтобы при таких условиях могла сохраниться у Кузьмы прежняя чистая вера и идеализация царя.
Что же однако должен был думать о нас и что чувствовал умный Кузьма после всего предыдущего? Я не возьмусь анализировать его чувства; но мне казалось только, что я понял причину, почему он так редко выходил из камеры и почему не заговаривал с политическими. Я понял, а потому и сам не решался заговорить с ним. Как провинившийся мальчишка, я не знал, с чего начать свои об'яснения. Да всякие об'яснения, я думаю, оказались бы неуместны: Кузьма глубоко замкнулся от всего окружающего мира.
Скоро получено было в тюрьме известие, что оба брата Ивичевичи умерли от ран в госпитале, и спустя еще несколько дней из того же госпиталя переведен былв тюрьму Роман с перевязанной головой, получивший название "неизвестного, раненного в голову", так как он отказался об'явить властям свою фамилию, и Брантнер с рукою, висевшей на перевязке; другая рана его, в пояснице, зажила очень скоро, хотя на первых порах врачи считали ее очень опасной, так как предполагали, что были повреждены почки.
Свободное копирование
