100-я экспедиция обследовала людей, а также домашних и диких животных в Якутске, Жиганске, Усть-Мае.
В. П. Подъяпольская проделала тяжелый путь по реке Мае, впадающей в Алдан. Плыли на лодке, причаливая ко всем встречавшимся на пути поселениям. Если причаливали ночью, все вещи оставляли в лодке, сами же шли ночевать в юрты, — якуты отличались исключительной честностью.
Дома не запирались, но по совету переводчика наши товарищи протягивали поперек двери веревку, так как жители были чрезвычайно любопытны. Им ничего не стоило прийти с рассветом и начать бесконечные расспросы: зачем приехали, что будут делать, далеко ли поедут еще и т. д. С исключительным интересом и любопытством слушали якуты все, что рассказывали наши врачи. Столь же охотно они и лечились, точно выполняя все, о чем их просили.
По вечерам домики, где останавливались члены экспедиции, были полны народу — приходили женщины, мужчины, дети и задавали уйму вопросов: как выглядит Москва, что такое самолет, почему движется автомобиль и т. п.
Подъяпольская выучилась отдельным словам и фразам по-якутски, и жителям очень нравилось, когда она могла что-то сказать им на их родном языке. Переводчик научил Подъяпольскую читать по-якутски, и она довольно хорошо произносила текст, правда, ничего в нем не понимая. Во многих якутских домиках уже были книги, якуты относились к ним очень бережно, гордились ими, но грамоте обучены не были. И Подъяпольская часто читала им эти книги. Народу собиралось много, услышанное воспринимали очень живо — смеялись, ужасались, ахали и готовы были слушать целыми ночами. В поселках строились школы, и якуты относились к ним с чрезвычайным уважением.
В Якутии оказались широко распространенными цепень бычий и лентецы широкий и тунгусский. Строганина, сырая и жареная на вертеле рыба были источниками заражения дифиллоботриозом, обнаружена была большая зараженность оленины (до 70 процентов) финнозом.
Эвенки встречали экспедицию также с большим гостеприимством. Тут же приводили к себе в дома и угощали. Членов экспедиции старались размещать в новых домах, и не раз им приходилось наблюдать, как хозяева перед едой выплескивали немного супа в огонь, — они считали: переехав в новый дом, надо угостить «духов», чтобы их умилостивить и чтобы в этом доме жилось хорошо.
Эвенки, так же как и якуты, лечились охотно, легко перенимали от врачей все, чему их учили. Правила санитарии и гигиены воспринимали с интересом, серьезно. В те, далекие уже годы (1930–1931) медицинская работа в отдаленных местах как следует не была развернута, и экспедиция наша стала как бы пионером в этом важном деле.
Экспедиция задержалась в Якутии и возвращалась обратно уже к началу зимы, когда наступили морозы. Добирались к пароходу верхом на лошадях, и так как Варвара Петровна была наездником неважным, то ей пришлось особенно тяжело. Прибыли к поселку на берегу Лены. Сюда из Якутска должен был прийти последний пароход. Шла шуга, члены экспедиции волновались: появится ли судно? Но якуты успокаивали их, твердо веря, что пароход придет обязательно. И они оказались правы.
На заседании оздоровительной комиссии Комитета Севера В. П. Подъяпольская сделала подробный доклад об итогах экспедиции. Было решено открыть гельминтологическое отделение при Якутской санитарно-бактериологической лаборатории.
Свободное копирование
