Обретенное лето. 26-е августа
ПОГРАНИЧНИКИ НЕ ДРЕМЛЮТ ИЛИ "А ВОТ И МЫ!"
В Кемь поезд прибыл рано утром, еще не было шести часов. Но проснулись мы все гораздо раньше, потому что проклятый старик ночью переполошил весь вагон. Он оказался шизофреником и временами это сказывалось. Еще накануне вечером он выразил недовольство тем, что «в хату набилось столько народа», и будь он здесь хозяином, то запер бы все двери и никого не пустил. Видимо, это и послужило поводом к тому, что среди ночи он решил в знак протеста выйти из хаты, то есть просто-напросто на полном ходу поезда открыл дверь и вывалился бы неминуемо, не заметь его проводник. Он-то и оттащил чокнутого старика от двери в небытие. После этого проводник уже не спускает с деда глаз, но несмотря на это он еще раз поднял гвалт на весь вагон: ему привиделось, что трактор наехал на его хату, и он взревел дурным голосом. Под утро стал шляться по вагону и разыскивать то сало, то спички, то пропавшую куда-то бабу, хотя никакой бабы с ним нет, а едет он с внуком, мальчонкой лет девяти. И как ему только доверили мальца?
Кроме этого, никаких происшествий больше не было, и мы даже забыли о том, что билеты у нас только до Сегежи, которую давно проехали.
...В Кеми было пасмурно и хотелось спать. Поэтому когда Татьяна спросила, что будем делать, ей дружно ответили: спать. Но вместо этого, оставив вещи в камере хранения, дружно зашагали по указанной улице в поисках Успенского собора. Если вернуться все к тому же Лавреневу, которого мы уже стали подзабывать, то относительно него (собора) можно прочесть следующее: " Один из древнейших городов этого края - Кемь- упоминается еще в документах ХУ1 века как одно из владений Соловецкого монастыря. На окраине города, на огромном гранитном плато, поднимающемся над бурной порожистой рекой, возвышается тремя своими шатрами знаменитый деревянный Успенский собор. Он построен в 1714-и году на месте старого, погибшего во время пожара. Огромную художественную ценность представляют иконы пятиярусного иконостаса, написанные новгородскими живописцами ХУ1 века".
Собор действительно интересен и иконы, наверное, тоже хороши, но для того, чтобы увидеть их, нужно бить челом отцам города. Так и написано на табличке: Вход по разрешениям горисполкома. Как это все расшифровывать, мы так и не узнали.
Вы вообще-то не были в Кеми? Ну, так и не ездите - гнусный городишко, мрачный и холодный, Медвежьегорск гораздо лучше.
Черное, черное, черное небо,
Как будто солнца нету и не было.
Сопки завешены траурным крепом,
В воздухе ладаном пахнет и склепом.
Ну как тут не вспомнить притчу-байку о происхождении названия КЕМЬ.
Тогдашний царь (не вспомню, кто это был) когда был на кого-то очень сердит, начертывал рескрипт: " Сослать к определенной маме". А куда именно, не указывал. Думные дьяки ломали голову, но поскольку монастырю требовалось большое количество рабочей силы, а здесь как раз в то время производился большой лесоповал, то и ссылали именно сюда, в этот еще безымянный тогда пункт. А потом кто-то догадался собрать воедино первые буквы царева указа и для благозвучия добавил в конце мягкий знак. Поневоле поверишь в эту байку, побывав в Кеми.
Что еще можно сказать об этом городе? Бросается в глаза здание тюрьмы, расположенное на той же упице, что и собор, окруженное сплошным высоким деревянным забором. И еще столовая, где мы и позавтракали, Гардеробщица чуть не упала в обморок при виде наших штормовок, но все же, овладев собой, скрепя сердце повесила их. А под штормовками-то мы еще выглядим вполне прилично. Когда мы уходили, она спросила:
-Куда дальше поедете, ребята, на юг или на север?
-На Соловки, мамаша, на Соловки.
-Ну вот там девочки их и постирают. Там тепло.
-Неужто тепло (за три часа пребывания в Кеми мы уже успели соскучиться по теплу)?
-Ну конечно, там как на юге. На острове свой микроклимат.
Это известие нас очень обрадовало, и мы клятвенно обещали постирать наше обветшавшее обмундирование.
Перед отъездом из Кеми, на берегу стремительной речки я решил провести референдум с целью выяснить общественное мнение относительно моих усов. Дело в том, что на протяжении почти двух недель я отращивал их. Такое решение пришло ко мне утром пятнадцатого августа как раз в тот момент, когда, поеживаясь на утреннем ветерке, отцеплял от коряги Славкину многострадальную блесну «канаду». К моменту нашего прибытия в Кемь растительность над верхней губой уже достигла ощутимых размеров (дурацкое дело нехитро) и вид у меня стал вполне бродяжный.
Итак, я решил провести плебисцит (до сих пор не знаю, чем последний отличается от референдума) и опросить последовательно всю шестерку. Товарищи мои высказались так:
Таня: отец, по-моему ты сейчас нашел себя.
Наталья: немедленно сбрить эту гадость, и никаких плебисцитов быть не может. Долой!
Митрич индифферентно пожал плечами: как хочешь, твое дело.. В душе он, понятно, мне завидовал, ведь его затея с бородой очень скоро выявила свою полную несостоятельность, поскольку то, то у него выросло, очень напоминало вьетнамского лидера дядюшку Хо (Шимина) и потерпела полный крах на Святухе. Сейчас он гол, как колено.
Славка заявил сразу, без обиняков: -Это что же, я один, что ли, буду шляться с бородой? Нет уж, брат, назвался груздем – держись за гуж. По крайней мере до конца похода, а там как знаешь.
Какурина скривила губы, скорчила скорбную мину, топнула ногой, мотнула головой и еще что-то. В общем, смысл ее манипуляций сводился к тому, что усы должны быть ликвидированы.
Когда я начинал этот опрос, трудно было сказать, к чему сам склонялся. Но теперь, когда мое детище оказалось под угрозой, я внутренне возроптал. Пять мнений пока привели к ремизу, поскольку командор своего мнения так и не высказал. Оставалась еще Алена, которая куда-то отлучилась. Что-то она скажет? Можно представить, с каким волнением я подходил к ней, когда она появилась. Изложил суть дела и стал ждать ее решения.
Алена посмотрела на меня внимательно, как будто увидела первый раз, и изрекла: - А что, если они тебе не мешают, то носи на здоровье. Чем бы дитя не тешилось …и так далее. Я возликовал – теперь на Соловки я прибуду в полной боевой форме!
Свободное копирование
