В декабре должны были происходить дворянские выборы в Нижегородской губернии, на которых я хотел участвовать как уполномоченный жены моей по ее Макарьевскому имению. Чтобы не переписываться с эстляндским дворянским собранием, {где я был записан потомком древнего рода, это могло затянуться надолго}, я записался по моему чину в 3-ю часть дворянской родословной книги Нижегородской губернии. Дворянские выборы нигде не имели значения, а всего менее в Нижегородской губернии, где на них собиралось не более 80 дворян с правом на сто голосов, тогда как в некоторых уездах других губерний было более 80 дворян в одном уезде. Это малое число дворян на выборах происходило от того, что в Нижегородской губернии было много значительных имений, владельцы которых, состоя на государственной службе, не приезжали на выборы; на них не приезжали и многие помещики со средним состоянием, жившие в своих имениях, потому что они, при сумасбродном управлении губернией Бутурлиным, по опыту узнали, что эти выборы ни к чему не ведут. Выбранные ими лица удалялись и отдавались под суд по произволу губернатора и им заменялись теми, кто ему и его подчиненным были угодны. Таким образом, на нижегородские дворянские выборы большей частью приезжали только те дворяне, которые служили уже по выборам или желали поступить в разные должности, выбор в которые был предоставлен дворянству.
Губернский предводитель дворянства, Сергей Васильевич Шереметев, уже имел несколько столкновений с военным губернатором князем Урусовым и решительно отказался от выбора в ту же должность на следующее трехлетие. Hа его место был выбран единогласно белыми шарами брат его Николай Васильевич Шереметев{}, благороднейший и добрейший человек, {нисколько не похожий на своего брата}. Дворяне не любили Сергея Васильевича Шереметева, который обращался с ними, как начальник, редко бывал в Нижнем, где не только не давал балов, но весьма немногих приглашал к обеду. {Сверх того, знали, что он в своем имении ведет жизнь владетельного азиатского хана}, но все же сожалели о его выходе из губернских предводителей. К подобному и еще худшему обращению они привыкли при прежнем губернском предводителе дворянства, князе Егоре Александровиче Грузинском{}, который в своем имении жил действительно как хан среднеазиатских государств и наводил страх на всех соседей. Дворяне видели в С. В. Шереметеве защитника против губернатора и полицейских властей и опасались, что брат его, по доброте своей, не будет в состоянии их защищать против притязаний означенных властей. Зная С. В. Шереметева за человека самостоятельного, я был очень удивлен тем, что он подходил к некоторым дворянам и, между прочим, ко мне, говоря, кого не следует выбирать, потому что губернатор этого не желает. На выраженное мною удивление, что Шереметев хлопочет о выборе людей, угодных губернатору, он отвечал:
-- Ведь выбираемым придется служить не у вас, а у губернатора, от которого будет зависеть их участь.
Свободное копирование
