Опять служба. Новая забота – утеплить квартиру. Из нашей площади пришлось выделить маленькую комнату. Долго и упорно затыкал все щели, закупил в военторге киловаттный калорифер. На работе их полно, но служба – превыше всего.
Каждое утро выхожу на площадку перед домами и вливаюсь в компанию офицеров, ожидающих машины. Форма одежды – самая разнообразная. Сразу видно, у кого регламентные работы (комбинезоны), у кого наряд, или боевое дежурство (полевая форма), а кто занят рутинной службой. Приходят машины и наш единственный автобусик. На автобус, естественно, усаживается старшее офицерство. Нам остаётся грузовой транспорт, иногда оборудованный скамейками. Чаще молодые офицеры стоят в кузове, держась друг за друга, и, в отличие от колхозниц из довоенных фильмов не поют, а втихаря матюгаются.
Поездка вдоль полей, перемежающимися берёзовыми островами, лисы, мышкующие на картофельных полях. Потом справа мелькает караульное помещение и, за поворотом направо, небольшая бревенчатая гать, а за ней КПП. Дневальный торопиться открыть ворота, и мы въезжаем на территорию группы каналов.
Бетонная полоса продолжает дорогу после КПП и устремляется к техническому дивизиону, венчаясь заправкой окислителем, хозяйством Коли Красикова, и хозяйством автороты. Сразу за воротами слева, упираясь торцами в бетонку, стоят три двухэтажные казармы силикатного кирпича, за ними столовая. Справа от дороги штаб и за ним склады.
Вторая казарма, первый этаж – наш дивизион (третий канал). У входа встречает дневальный, первая дверь направо - канцелярия. Майор Затворницкий коротко ставит каждому из офицеров задание на день и командует построение. Толя Черников встревает и просит его выделить автомобиль для встречи в аэропорту Любаши с сыном. Командир просит подождать до окончания утреннего развода.
Дивизион выстраивается побатарейно в две шеренги перед казармой (пока тепло на улице). Следуют доклады комбатов и дивизион выслушивает порядок занятий на день. После традиционных: - Ровняйсь! Смирно! Разойдись!, - начинается очередной рабочий день.
Толе выделили полковой Уазик скорой помощи. Мне позволили сопровождать его. На половине пути до города у нас спустило правое переднее колесо. Болты никак не поддавались. С грехом пополам заменили колесо, но к самолёту опоздали. Удивительное совпадение – самолёт тоже умудрился опоздать!
Любаша смущённо протягивает Толе свёрток с сыном. Скоро и мне предстоит похожее. Доехали без приключений.
Спустя три месяца после твоего появления на свет я попросил ещё одну неделю у командования и выехал за вами. Ты к тому времени выглядела вполне прилично.
Обратный путь мы проделали самолётом. Не смотря на прогнозы Зои Михайловны, ты вполне прилично перенесла перелёт на АН-24. Всё тот же Толя встречал в аэропорту. Через полчаса вы вошли в квартиру. Начался новый этап нашей жизни.
Первое время была проблема с укладыванием тебя для очередного сна. Сказалась смена места и нянек. Мы с Лией быстро вычислили: достаточно дать тебе побыть одной на нашем диване пятнадцать минут и поплакать для очистки совести, после чего наступал нормальный здоровый сон и тебя можно было спокойно укладывать в кроватку (там ты принципиально не хотела засыпать). Главным делом было аккуратно запеленать тебя. Учитывая, что портянки я вертел с завидной лихостью, науку пелёнок постиг довольно шустро. Позднее, когда наступили холода, научился и паковать для уличных прогулок в коляске. Кстати, все младенцы исключительно крепко спят на морозе.
Приближался твой первый Новый Год. Ёлку соорудили, обогреватель работал почти круглосуточно. В самые сильные морозы «гулять» тебя выставляли в большой комнате, приоткрыв балкон. В канун Нового года прилетела Зоя Михайловна. В первый же вечер она не выдержала и побежала тебя укладывать спать. Это длилось более часа. Мы с Лёкой заставили её потерпеть пятнадцать минут твоего стандартного плача, после чего ты, как обычно, заснула.
Зоя Михайловна обозвала нас извергами и пр., собрала вещи и в тот же вечер уехала. С тех пор мы поняли, что детей должны воспитывать родители, а не бабушки и дедушки.
Жизнь продолжалась.
Свободное копирование
