Жизнь продолжалась. Обычные армейские будни. По ночам, пару раз в неделю, выла сирена, установленная на кочегарке, отапливающей ДОСы. Лия толкала меня под бок, потом держала как распахнутый скафандр танковый костюм (танкач), продевала под правый погон портупею, поскольку моя экипировка не позволяла сделать это самому.
По лестничной площадке грохотали сапоги моих коллег. Я вылетал вслед за ними, присоединяясь к ожидающим транспорта. Потом в темноте маячили приближающиеся фары, мы бросали себя в случайном порядке через борт и вся камарилья срывалась сквозь метель на РИПТУС.
Несколько минут тряски и КПП позади. Водитель притормаживает у поворота, и я спрыгиваю на дорогу. Дальше сто метров пешком, спуск в капонир, короткая лесенка и дверь в кабину. При открывании зажигается синее освещение, дабы не демаскировать в ночи наше расположение. Старший оператор СУС (система управления стартом) спешит навстречу с докладом, ритуал, отработанный до автоматизма. Ускоренно проверяю готовность батареи к бою и докладываю на командный пункт. Можно и покурить. Если уложились в пятнадцать минут с момента включения сирен, оповещающих двумя гудками между паузами о команде «Байкал», то оценка положительная, если батарея готова к бою не менее чем тремя каналами.
Бывало, что приходилось находить выход из положения, ликвидируя последствия морозов, а то и простого нарушения правил. По крайней мере, у меня в памяти процесс сращивания многожильного кабеля методом пайки под плащ-палаткой на ветру и в мороз за тридцать. Кабель порвали ножом БАТа (большой артиллерийский тягач) при очистке позиции от снега.
Но самое приятное в подобных ситуациях – перерыв между налётами, когда график прохождения спутников не позволял работать в эфире.
Я давал команду, чтобы командир отделения отрядил на кухню бойцов за харчем. Спустя полчаса они приносили котелок плова, или картошку, тушёную с мясом. Прапорщику Туманову, ведавшему продовольственным складом и слывшему среди офицеров и бойцов исключительной сволочью с воровскими наклонностями, видимо снились в такие минуты кошмары.
Благословенен отбой. Саня Рязанцев по ГГС (громкоговорящей связи) оповещает: - Серп-3, отбой!
Я снимаю ларингофон и приказываю привести батарею в готовность три. Потихоньку двигаем в казарму. Офицеры рассаживаются вокруг стола в канцелярии, ждут результатов фотоконтроля.
Толя Черников не курит, поэтому проводит время в коридоре. Женя Панкин там же. Коля Мироненко травит анекдоты. Остальные дымят и судачат о перипетиях состоявшегося боя.
Наконец-то секретчики докладывают о результатах пусков, и мы выходим на улицу к машинам. Спустя пятнадцать минут открываю дверь квартиры.
Лёка сонно плывёт на кухню, ставит чай. Распрягаюсь от армейского снаряжения и прохожу в комнату. Ты сопишь в кроватке. До утра надо еще постирать твоё наследство.
Свободное копирование
