10
Тем временем на работе тоже происходили перемены. Группа порученных мне изделий: транзисторов военного назначения – поступила в производство как якобы уже освоенная. Якобы – потому что документация не содержала внятных рекомендаций относительно технологических режимов их производства, а те две девочки из ОКБ, что вели разработку и освоение, только загадочно посмеивались и отмалчивались в ответ на мои попытки разузнать у них главные секреты. Пришлось разбираться самому.
Главный секрет я разгадал очень скоро, и состоял он в том, что никакого секрета нет, что никто, включая тех девочек, не владеет оптимальным техпроцессом, а получение время от времени годных изделий объясняется скорее счастливым случаем, нежели результатом осознанного приложения инженерной мысли. А вот двигаться дальше, то есть дорабатывать то, что уже будто бы существовало, оказалось не просто и не быстро. Поле не то что непаханое, но даже и не раскорчёванное. Дерзай! Все бы хорошо, да времени на эту работу было в обрез, так как аппетиты военных и, соответственно, производственные планы стремительно росли.
Я начал с устранения явных несуразиц, которыми был напичкан весь производственный процесс. Тут моим союзником стал Саша Герасимов, молодой специалист одного со мной призыва, назначенный курировать изделие от отдела главного технолога. Он оказался амбициозным и пробивным парнем, так что за бумажное оформление результатов наших совместных дерзаний я был спокоен. Это не пустяк: регламент производства военной продукции никакой незадокументированной отсебятины не допускал и благих намерений в расчёт не принимал.
Дальше предстояло искоренить невероятно популярное враньё и приписки. Довольно часто рабочие норовили записать в сопроводительный лист вместо истинного результата процесса ожидаемый. Чтоб по башке не настучали за допущенное отклонение. В итоге, имея перед собой искажённую картинку, я как инженер был лишён возможности делать правильные выводы. Пришлось хорошенько поработать с операторами диффузионных процессов, от добросовестности которых почти всё зависело. Одного из них, Юрку Морозова, заметив его рвение и сообразительность, я в короткий срок дотащил с третьего разряда до пятого, высшего у нас. Оператор на ответственных процессах – как первая скрипка в оркестре. С ним я здоровался за руку, приходя на смену, а остальным труженикам кивал. Много ещё было внутри молодого говна; не верилось, что скомандуешь – и исполнят. Вот и пыжился.
Всё чудненько. Вполне постижимыми оказались пресловутые секреты. Приданные мне в подмогу два молодых специалиста, Люба Дерикошма и Серёжа Ратников, проявили себя пытливыми и смышлёными ребятами – чем не группа? А что молодые, так из опытных хрен бы кто пошёл – гиблым считалось дело, и никому, кроме меня, ещё не были видны неизбежные грядущие успехи. Стабильность образовалась, и то хорошо – так считало начальство.
Ну, выдвигают меня, чтоб было с кого спрашивать, в старшие инженеры. Даже не переносившая мою зловредность Машка Серова, парторг цеха, подписывает представление, хотя и скулит про уклонение от дежурств в ДНД (добровольная народная дружина) и злостную неуплату взносов в ДОСААФ (это добровольное общество содействия армии, авиации и флоту). Сорок раз объяснял ей, да и не только ей, что я с работы ухожу, когда дружинники и хулиганы уже мирно дрыхнут, а что касается ДОСААФ, то я, старший лейтенант запаса, сам себе армия, авиация и флот, а самому себе содействовать – это вроде как онанизмом заниматься. Да и глупо требовать от меня уплаты взносов в общество, в котором я (Если вру – покажите документ!) сроду не состоял. Равно как и в Красном Кресте, Обществе Охраны Памятников, Коммунистической партии Советского союза, Обществе Книголюбов… Имею радость состоять в ВОИР (общество изобретателей и рационализаторов). По юношеской неосмотрительности, ещё несовершеннолетним вступил в комсомол, однако надеюсь успеть выбыть по возрасту, а пока добросовестно членствую, то есть плачУ. А билеты комсомольской лотереи не покупаю – и других отговариваю покупать! – из понятного отвращения к самой идее неосновательного обогащения, так что нечего усматривать в этом политические мотивы. Какого, спрашивается, кляпа моё принципиальное нежелание играть в азартные игры возводится в порок, а не наоборот?..
Свободное копирование
