Две недели спустя, 14-го февраля 1966 г., возвратившись домой, я нашел у себя две повестки-вызовы из милиции, подписанные начальником 86-го отделения милиции гор. Москвы. Мне предлагалось прибыть в отделение в 10:30 утра 15-го февраля. Я инстинктивно ощутил, что следует ожидать неприятностей, поэтому даже был несколько напуган, так как не знал, что желали узнать или получить эти люди. Я также не имел ни малейшего представления о причине внезапного вызова. Они, безусловно, желали чего-то получить, но что? Может что-нибудь до отъезда в Израиль? Я решил игнорировать повестку вообще, так как знал, что за мной постоянно следят, но это меня мало пугало.
На следующее утро меня ожидал приятный сюрприз. В почтовом ящике лежала открытка из московского ОВИРа. Я стал нервничать, так как не знал, что стояло за приглашением. Вначале - вызов в милицию, затем - вызов в ОВИР. Происходило что-то невероятное. Возможно, что поступил очередной отказ — такова была моя первая мысль. Я внимательно перечитывал текст открытки из ОВИРа, буквально не веря написанному. Открытка сообщала, чтобы я посетил ОВИР для получения выездной визы в Израиль! Все изложенное в открытке было действительно невероятно! Некая интуиция даже подсказала, что могла вкрасться ошибка. Желая быть уверенным, что обращение было адресовано именно мне, я продолжал перечитывать текст еще и еще раз. Но текст, как бы исключал, даже саму возможность посещения милиции. Я был так преисполнен радостью, что просто не шал, чем следует заняться в первую очередь и продолжал не верить, что наконец-то добился выездной визы.
На поступившей открытке из ОВИРа типографским шрифтом был напечатан адрес этой организации, а детали заполнены от руки. Ее текст гласил: «Отдел виз и регистрации для иностранцев. Департамент Московского горисполкома просит Вашего присутствия в отделе виз по адресу — ул. Чернышевского, Колпачный переулок 9, для получения документов. Время приема 13:30 - 16:30. Вам необходимо иметь при себе паспорт и квитанцию об уплате пошлины в размере 36.00 рублей. Подпись: Королева, 15 февраля 1966 г. тел.: К-785-71».
Меня внезапно осенила мысль, что я больше не нахожусь под юрисдикцией советской милиции. Этот орган больше не сможет принудить меня выполнять их требования, даже если я начну игнорировать их вызовы. Но вызов в ОВИР оказался столь неожиданным, причем за столь короткий промежуток времени после подачи документов, что я испугался. Ведь сейчас я работал, хорошо зарабатывал, у меня была своя жилая площадь, и даже становилось несколько печально все это бросить, прежде всего, комнату, обмен которой был буквально выстрадан. Но жребий был брошен окончательно. Моя семья ждала меня в Израиле, и ни один человек в здравом уме еще не отказывался от выездной визы, как бы хорошо в России не было. Я многократно убеждался, что следовало немедленно покинуть Советский Союз, и я был готов принести в жертву все, что удалось достичь. Я также считал, что Россию умом не поймешь, и наступившая оттепель - временное явление. Поэтому следует действовать без промедления.
Я позвонил Мише, сказав, что есть новости.
- Какие новости? Хорошие или плохие? - спросил он.
- И те и другие.
- Тогда начинай с хороших новостей.
- Я получил открытку из ОВИРа на получение выездной визы!
- Что-оооо? - закричал Миша. - Не может быть! Ты получил выездную визу в Израиль?
- Да. Можешь себе это представить?
- Нет! Просто не могу! Но как бы то ни было, это замечательные новости!
Миша был чрезвычайно рад моему успеху. Он сказал, чтобы я немедленно отправился в ОВИР на встречу, советуя не терять время, но и, одновременно, особо не торопиться. Я ответил, что пойду немедленно.
- А теперь сообщи плохие новости, - сказал Миша.
Я рассказал, что получил внезапный вызов в 86-е городское отделение милиции на тот же день, добавив, что решил вообще игнорировать поступившие две повестки. Миша, подумав, сказал, что я действую правильно.
- Не оставайся дважды на ночь в одном и том же месте. Они начнут тебя разыскивать и доставят в отделение в принудительном порядке.
Я согласился с доводами Миши. Чтобы избежать встреч с милицией, каждую ночь спал в разных местах, но не был столь наивным полагать, что меня не найдут, понимая, что если милиция захочет, ей не будет труда меня найти.
Свободное копирование
