Сценарное ремесло и непридуманные сюжеты

 Сценарное ремесло и непридуманные сюжеты.
 

 Журналистика, литературная работа, телевидение вынуждают человека, если он хочет не то чтобы добиться успеха, а просто остаться на плаву, постоянно осваивать новые знания и умения. Журналисту на телевидении обязательно нужно овладеть сценарным ремеслом. Я записалась на сценарные курсы. Первая же лекция заставила меня задуматься о своих перспективах в этом деле. Мыльные сериалы могли приносить прибыль, но были для меня несносны по многим причинам.
– Сценарист – это женская профессия. Причем ваш пол не играет никакой роли. Просто сценарист всегда должен ложиться под режиссера. В переносном смысле. Уступать, быть паинькой, когда этот тиран корежит не только ваш текст, но и вообще меняет весь смысл написанного вами в сценарии. Иногда первоначальный замысел полностью меняется по воле режиссёра.
 В душе вы возмущаетесь, вы готовы просто порвать этого нахала. Но приходится соглашаться и переделывать всё так, как он вам скажет. Иначе с вами не захотят работать. Так что запомните — придётся смириться. Режиссёр всегда окажется сверху. 
 Наш мэтр, сценарист, автор «мыльных» сериалов, которые он пек, как блины, сделал паузу. За глаза его называли «метр». Был он, невысок, лыс, с кругленьким животом и редкими зубами, карикатурно торчащими в разные стороны. Тем не менее, у него была красавица жена, и его повсюду сопровождали помощницы с модельной внешностью. Когда спустя лет десять после описываемых событий по всему миру прокатилась волна разоблачений в домогательствах, я представила себе в какой опасности находится наш бывший педагог. Хотя на самом деле по моим наблюдениям армия желающих сблизиться с любой медийной личностью всегда бывает так велика, что этим людям нет вообще никакой нужды домогаться кого–либо. Все как раз домогаются их самих. 
 – Напрасно смеетесь, господа и дамы, – веско говорил наш «метр». –
 И в кино, и на телевидении жизнь устроена так, что вам постоянно приходится под кого-нибудь ложиться. Да еще, перед тем, как лечь, надо отстоять длинную очередь или растолкать всех локтями. И после того, как ляжете, неизвестно, каким будет результат. Очень много любителей поживиться на халяву – в широком смысле, и в смысле постели тоже, кстати сказать. Просто, чтобы вам было понятнее, скажу так: среди сильных сего мира телевидения многие норовят воспользоваться вашим трудом и талантом задаром. Могут использовать вашу идею, ваши наработки, а вас оставить в стороне. Передадут проект своему человеку– и дело с концом. Ничего никому не докажете. Всегда есть такой аргумент, что мысли витают в воздухе, и кто-то придумал сюжет параллельно с вами. 
 Это было правдой, горькой правдой. С такой ситуацией приходилось сталкиваться многим сценаристам. И даже маститым. Работа на телевидении напоминала мне аквариум. Все суетятся, сталкиваются, избегают друг друга, если попадается кто-то помельче и послабее — сжирают. А уж кто выживает, тот становится сильным конкурентом для остальных. Конечно, в самом выгодном положении по определению были дети начальников. Им не нужно было ни большого ума, ни большого таланта. Дочка доморощенного телемагната, который разбогател на торговле компьютерами и заодно уж купил себе телеканал, в свои 18 лет могла запросто получить программу, которую за нее делали рабы. Рабы придумывали темы, писали сценарии, снимали, монтировали – а в титрах стояло ее имя. Автор, режиссёр, ведущая – это всё какая-нибудь Дуся Алексеева, дочь телевизионного босса. Рабам — деньги, и пусть будут довольны. В профессии они давно состоялись, слава им уже не нужна, главное – прокормить семьи. Если кто-то из них поднимал бунт, храбрец тут же отстранялся от кормушки. Желающих попасть в рабство было пруд– пруди. Возрастной ценз для занятых в частных телекомпаниях работников в то время составлял 30 лет для женщин, 35 – для мужчин, и автоматически выбрасывал на телевизионный невольничий рынок множество талантливых людей, перешедших этот рубеж и не имеющих больших связей. Из них и формировались теневые творческие группы.
 Жёны телемагнатов – те всегда в борьбе. Надо держать ухо востро. Могут отодвинуть на второй план. Даже если это именно жёны помогли мужьям сделать карьеру. Нередко талантливые журналистки–ведущие брали в мужья рослых, красивых ассистентов из ТЖК. ТЖК – это сокращенно «телевизионно-журналистский комплект». В съемочной группе, как правило на одного журналиста –Ж– приходится три Т : оператор, водитель и ассистент, часто совмещающий обязанности звукорежиссера. А иногда и водителя тоже. Для экономии владельцев канала, разумеется. Среди этих ребят то и дело попадались везунчики.
 Глядишь, вчера он штатив за оператором таскал, а сегодня уже милая девушка– корреспондент его учит сюжеты делать, завтра – он с начальством за одним столом … а через год этот бывший ассистент заправляет коммерцией в телекомпании, да еще и угрожает жене, что отстранит ее от эфира, если она ему будет на мозги капать по поводу пьянок–гулянок. При этом на обложках глянцевых журналов они обычно появляются вместе, как образцовая семейная пара. Однажды я наблюдала одну из таких жен, стройную красивую блондинку не первой молодости в гримёрной телецентра «Останкино». Примадонна задумчиво смотрелась в зеркало, поправляя волосы, и на ее лице было такое жёсткое выражение, как будто бы она готовилась к бою. А полчаса спустя мы с режиссером наткнулись на неё в ресторане, принадлежащем ее мужу, рослому спортивному брюнету, который подмял под себя не только свою хрупкую супругу, но и многих, прежде сильных продюсеров. Теперь у него был холдинг, куда в том числе, кроме сети ресторанов, завода и торговой фирмы входил популярный телевизионный канал. Супруги фотографировались для очередного глянцевого журнала, сидя в обнимку. Как только съемка кончилась, он отвернулся от жены с каменным лицом, а она смотрела на него так, как будто сейчас подсыплет яду в бокал. На её лице было написано: намного лучше быть вдовой успешного бизнесмена, чем брошенной им женой.
 Но встречались и другие типажи. Жены, которые захватывали в свои руки не только мужей, но и весь бизнес целиком. В телевизионном мире мы знаем несколько дам, для которых именитые мужья служат только вывеской. За кассой сидят они сами. И судьба персонала телекомпаний, судьба денежных потоков, проектов и развития дела целиком зависит от их личных интересов.
 И совсем уж плачевное положение у третьей группы – талантливых людей, работающих под своим именем, но не имеющих поддержки. Их дарование всегда эксплуатировали нещадно, при этом руководство не забывало разжигать ненависть между конкурентами. Для этого нужно было просто обласкать двух–трех человек: давать им лучшие съемки, премии в конвертах, номинировать их работы на фестивали … У остальных немедленно появляется стимул – попасть на место счастливчиков. Для этого напрягаются все творческие силы, что дает неплохой конечный результат в эфире. Ну, и время от времени проводится ротация любимчиков…
 Это, конечно, взгляд лягушки, обитающей в болоте. Оттуда, снизу, никто из нас не видел всех рычагов, воздействовавших на формирование новой системы СМИ России в 90–е годы.
 Иногда я вижу, как все эти реальные сюжеты всплывают в сценариях моих коллег. Наверное, я бы тоже раскручивала их, если бы соглашалась писать для сериалов. Но, перейдя на телеканал «Культура», я занималась темами, которые мне были близки. Программы и документальные фильмы. Достойные люди вокруг. С писателем Владимиром Степановичем Губаревым наша съёмочная группа (режиссёр Леонид Мёдов) сделала 100 выпусков программы «Реальная фантастика» об истории советской науки и учёных. В программе «Документальная история» возникали такие интересные сюжеты, что впору о каждом книгу писать. Иногда мои обязанности редактора значительно расширялись, хотя это не всегда отражалось в титрах. Только причастные знают, что это именно я написала литературный сценарий документального фильма «Я лишь бунтарь, искатель истины и правды» о Николае Бердяеве, хотя автором числится академик Юрий Сергеевич Пивоваров. Но академики не умеют писать литературные сценарии, это не их работа. Была в то время, когда мы делали этот фильм, какая-то внутренняя инструкция на «Культуре», которая не разрешала совмещать должность штатного редактора и функцию сценариста, хотя фактически это происходило почти постоянно. В цикле «По следам тайны», который я курировала несколько лет, мне приходилось полностью переписывать литературную основу для диктора, поскольку для автора русский язык не был родным. Работа телевизионного редактора мне совершенно не подходила, потому что я хотела создавать собственные тексты, а не править и переписывать чужие. И я стала всё чаще задумываться о вольных хлебах. Да и на «Культуре», начиная с 2010 года, ситуация изменилась. Новое руководство сделало упор не на познавательную функцию телевидения, а на развлекательную. Работать стало уже не так интересно. Я мечтала расстаться с телевидением, на котором пролетели двадцать лет моей жизни, чтобы заняться литературным трудом, и, наконец, это время пришло. Воспоминания только того и ждали, чтобы броситься на меня из подсознания.