Борьба за четвёртую власть

 Борьба за четвёртую власть.

 Первый коммерческий телеканал, основными акционерами которого стали члены Солнцевской преступной группировки, постепенно был подавлен московскими политиками во главе с тогдашним мэром. Ловкие ребята из окружавших его хозяйственников убедили Лужкова «отжать», как выражаются сейчас в мире бизнеса, телеканал «2х2», а заодно и МТК ( «Московскую телекомпанию») для создания крупного федерального канала, который постепенно станет мощным инструментом политического влияния. Надо было думать о грядущих выборах 2000 года. В 1997 году наш телеканал закрыли, и на его частоте появился ТВ центр. Я не буду описывать здесь весь процесс открытия нового лужковского телеканала. Остановлюсь на главном для меня.
 Две новостные редакции — телеканала «2х2» и МТК были закрыты. Всех сотрудников вывели за штат. В новую Дирекцию информационного вещания нового телеканала взяли далеко не всех. Неожиданно для себя я попала в список счастливчиков.
 Познакомившись с новым руководством телеканала, я поняла, что люди, от которых зависело развитие нового детища московского мэра, заняли свои посты в результате каких-то непонятных нам «дворцовых интриг».
 
Могу только намекнуть, что вследствие полной неосведомленности московского мэра в работе электронных СМИ, его советники вместе с новыми функционерами телеканала славно поделили между собой огромный бюджет. Закупили совершенно новую, но почему-то ломающуюся каждый час аппаратуру в монтажные. Закупили новый автомобильный парк из новых Дэу-Нексия, салоны и багажники которых, не в пример Жигулям четвертой модели – пикап, перестали вмещать аппаратуру для съёмок. Новые начальники, сменившие прежних, привели своих людей. Меня в штат взяли, но с первого дня я поняла, что с этой командой не сработаюсь.
Один из новых шефов в силу своего преклонного возраста, вредных привычек и диагнозов в медицинской карте на совещаниях всё больше спал, а проснувшись, изрекал банальные истины. Он был старым телевизионным Лисом, в свое время попавшим в эту сферу деятельности случайно из какой-то далёкой технической отрасли и добившийся колоссального авторитета. В своей биографической книжке он, в основном, вспоминает дружеские попойки, в перерыве между которыми команда производила программы для эфира. И сам старый Лис, и его соратники выловили в мутной воде передела собственности на Центральном телевидении такое количество рыбы, что могли накормить всех нуждающихся. Разумеется, такое желание им даже в голову не приходило. Заместитель «старого Лиса», от которого зависело развитие нового канала, до перестройки защитил диссертацию под названием «Развитие самодеятельности учащихся–комсомольцев единой трудовой школы» и трудился по профилю. На гребне волны его вынесло в высшее руководство телеканала. Послушав его рассуждения, я поняла, что нужно приискать себе более интересное место работы. В службе новостей стала заправлять хорошенькая, уверенная в себе состоятельная молодая дама. Её основным козырем была дружба супруга, торговца строительными материалами, с одним из тогдашних вице–премьеров правительства. Неважное владение стилистикой русского языка не помешали ей продвинуться вверх по карьерной лестнице, и стать одной из тех, кто вершит судьбы творческих работников. Связи, связи... На канал пришли люди, очень мало понимавшие в журналистике. И не случайно, все те цели, ради которых московский мэр создавал новый канал, достигнуты не были. Для начала новая команда с треском провалила трансляцию Всемирных молодежных игр 1998 года в Москве. Лужков был крайне разочарован. Канал потихоньку превращался в рассадник дурного вкуса.
 В этот период меня полностью отодвинули от престижной политической журналистики. Поручали репортажи на социальную тему, которые идут где-нибудь в конце выпуска новостей. Начальник над корреспондентами, блондин с ледяными глазами, всегда направленными куда-то в середину моего лба, однажды холодно процедил, что нужно принять материал из Кремля, который перегонят в одну из наших аппаратных. Я удобно устроилась возле пульта и стала ждать. Наконец, на одном из мониторов появились изображение и звук. Начиналось заседание Совета Безопасности, которое проводил президент Ельцин. Первые несколько фраз он произнес с напором, а потом вдруг его лицо как-то безвольно обвисло и на губах появилась улыбка человека, страдающего слабоумием. Он посмотрел куда-то влево и произнёс:
 – Таня, я всё правильно сказал?
На этом месте трансляция прервалась. Когда я с кассетой в руках вошла к главному редактору, он, досадливо усмехнувшись, распорядился спрятать запись куда подальше.
–Звонили уже мне. Из пресс–службы Кремля. Сказали, что, если материал просочится в эфир, сменят всю команду.
По опыту мы знали, что такое случается. 
 Руководство западных СМИ тоже решило не обнародовать видеозапись, свидетельствующую об умственной недееспособности президента России. Нельзя, ведь Ельцин гарант демократии в этой стране, – глубокомысленно озвучил эту позицию в баре пресс–центра МИДа один из наших западных коллег.
 Из той команды, с которой я начинала работать на первом коммерческом телеканале, к 1998 году остались немногие. Часть молодых корреспондентов и операторов перешла на НТВ. И тут неожиданно возник мой добрый ангел по имени Наташа Тарасенко.
 – Приходи на собеседование. Газпром–медиа открыл новый спутниковый телеканал. Очень интересный проект и высокие оклады. 
 После короткого разговора с главным редактором я согласилась. Ассоциация спутникового телевидения – звучал солидно. Дирекция новостей и сама информационная служба состояли из бывших сотрудников программы «Время», профессионалов высочайшего класса. Их имена на новом телевидении пытались придать забвению. Потому что на их фоне нынешнее поколение выглядело неучами и бездарями. На новом месте мне поручили освещать события в правительстве и парламенте. Я с энтузиазмом приступила к работе 24 апреля 1998 года. К 9 часам утра наша съёмочная группа выгрузила аппаратуру возле служебного входа в Государственную Думу на Георгиевском переулке. Мы приехали за час до начала пленарного заседания, чтобы успеть занять отведенное нам место в зале на балконе для телекомпаний. Первым пунктом в повестке дня было утверждение на должность председателя правительства Российской Федерации исполняющего обязанности после отставки кабинета Черномырдина Сергея Кириенко. Ожидалась большая драка. Депутаты нижней палаты уже дважды в апреле отклонили кандидатуру, предложенную президентом Ельциным. Если бы Дума осталась при своем мнении, президент, по Конституции, мог распустить парламент. Взбешённый противостоянием с оппозицией, Ельцин подумывал запретить КПРФ. Аналитики объясняли, что такой шаг может привести к общенациональной катастрофе. В тот момент экономике России был нанесён тяжелый удар из–за кризиса на азиатском финансовом рынке. Мировые цены на нефть упали до 10 долларов за баррель с тенденцией к дальнейшему понижению. Средств федерального бюджета не хватало даже для выплаты зарплат бюджетникам, не говоря о уже о внешнем долге.
 Назревавший политический кризис из–за противостояния парламента и Кремля мог иметь самые тяжёлые последствия для России, вплоть до её распада.
 Кириенко до своего прибытия в Госдуму приехал в Кремль и убедил Ельцина вместо роспуска КПРФ пойти на соглашение с оппозицией, Для этого он предложил пригласить четвертым вице–премьером депутата от коммунистов Юрия Маслюкова. Ельцин прислушался к Кириенко. Ему нравился этот 35–летний политик новой формации, ставленник его любимца Бориса Немцова. У этого парня была безупречная биография. Два высших образования, служба в армии, опыт работы от заводского мастера до президента нефтяной компании. И молодость, и силы, и энтузиазм. То, что нужно, чтобы удержать тонущий корабль на плаву.
 В тот день, когда Думе предстояло решить, то ли утвердить кандидатуру, представленную президентом, то ли пойти на роспуск, на новые выборы, и снова побороться за власть, в кулуарах было не пройти мимо выстроившихся полукругом аккредитованных в парламенте журналистов. Все жаждали взять комментарии у лидеров фракций. Рядом со мной стояла Петра, единая в пяти лицах начальник бюро телевизионных новостей Словакии, сама себе продюсер, оператор, корреспондент и водитель. Она ловко управлялась со своим железом, ума не приложу, как ей это удавалось. Петра пожаловалась, что её руководство, как обычно, интересует только Жириновский. То же самое говорили почти все западные журналисты. Политическое лицо России должно было для западной аудитории ассоциироваться с клоунской гримасой.
 А бои в парламенте между фракциями были вовсе не шуточными.