В больнице Рэя куда-то увезли, доктор осмотрел меня. Послушал живот, сказал, что ребенок вроде бы в порядке. Потом перевязал мои колено и лоб, где меня стукнуло лобовым стеклом, и отпустил домой. Бобби и Вирджинию забрал ее отец. Я осталась ждать результатов рентгена Рэя. Его глаза, черно - голубые, были открыты. Увидев меня, он снова зарыдал.
«У него сломаны ключица и нос», - сказала санитарка.
«Я не должен был пускать тебя за руль», -застонал Рэй.
«Все нормально», - ответила я.
«Я мог убить тебя. Я очень тебя люблю».
«Я тоже люблю. Не плачь».
Санитарка откатила его, все еще всхлипывающего.
«Ты в порядке?», - спросил отец, когда я позвонила домой. Я молила Бога, чтобы трубку взяла мать.
«Да».
«Он?»
«Сломал нос и ключицу»
«Он пил?».
«Немного».
«Его записали?».
«Нет».
«Машина?».
«Списана».
«Боже, что с вами, дети? Я должен забрать его права. Что вы будете делать без машины?»
Мать приехала за мной. Настал ее черед. «Он не пойдет на работу. На что вы думаете жить? Я делаю, что могу. Но ты знаешь у нас нет даже ночного горшка. Вы думаете, что можете вести себя как дети».
«Мы и есть дети».
«У тебя будет ребенок. На тебе ответственность. Что будет, когда ребенок родится? Как ты сможешь жить, если потеряешь его? Пора уже поумнеть».
Я откинулась на спинку сиденья и смотрела как уличные фонари уходят за крышу машины. Я стала напевать, не песню, а просто гудеть, как пчела.
«Что это?»,- спросила мать.
Я продолжала гудеть и она так и не узнала, что это была я.
По приезде домой меня охватил страх, что за окнами прячутся убийцы и сбежавшие из психбольниц. Я пошла прямо в ванную, закрылась и села на пол возле унитаза. Мне было так одиноко. Я даже призналась себе, что могла бы пойти домой с матерью. Я обняла чашу и завыла как в опере. Тут зашевелился ребенок, первый раз после аварии. Я постепенно успокоилась.
Может мне одиноко из-за ребенка. Я поняла, что месяцами разговаривала с ней ни о чем не думая. Может охватил ужас, что она умрет.
Я пошла вдоль железной дороги к гадалке. Ее вагончик пах кошачьей мочой, она была широкая, как «Фольксваген». Усадив меня, раскинула карты.
Она сказала, что я рожу девочку, что я уже знала, а в течение пяти лет рожу еще двоих детей и перееду в двухуровневый дом. Имя дочери будет начинаться на Дж. Я начала строить планы. Дочь будет выглядеть как я и родится с маленькой круглой головкой, покрытой черными волосами. Глаза будут большие, карие. Она будет моим лучшим другом и мы сможем говорить о чем угодно. Я расскажу ей о своей жизни до ее рождения в мельчайших подробностях. Она, разумеется, пойдет в колледж, я назову ее Николь в честь моей любимой до помешательства мыльной оперы. Рэй сказал, что мальчика бы он назвал в честь него, я сказала нет. Я не собираюсь называть девочку в честь себя. Мы остановились на Джейсоне, в честь Джейсона МакКорна в «Юристе», а второе имя будет Майкл в честь моего отца.
