Прошло полгода с момента моего прибытия в госпиталь. За это не слишком продолжительное время мне всё же удалось сделать здесь что-то полезное. По существу, в гарнизоне произошло становление моей службы. Под большим моим нажимом в госпитале наконец-то сделали систему централизованной подачи кислорода. В приёмном и лечебных отделениях госпиталя, а также в медпунктах частей гарнизона организованы уголки реанимации. Проведены сборы врачей гарнизона по оказанию реаниматологической помощи. Организовать реанимационные палаты в лечебных отделениях госпиталя пока не удалось ввиду отсутствия свободных площадей, соответствующего медицинского оборудования и резерва должностей среднего медперсонала. Тяжелобольных в хирургическом отделении лечим пока что в послеоперационной палате, в других лечебных отделениях — на их базе с помощью их медперсонала, я для них являюсь своего рода консультантом. Для умирающих больных в хирургическом отделении выделили и оборудовали палату на одну койку.
Ввиду того, что больших и сложных операций в госпитале делается мало, я начал применять аппаратно-масочный наркоз при небольших по объему операциях и болезненных перевязках. Хирургам это понравилось, и они все чаще прибегают к моей помощи.
Ввиду недостаточно большой занятости по основной своей специальности, вскоре после прибытия в госпиталь я решил серьезно заняться хирургией. Эта специальность нравилась мне, как и большинству студентов мединститутов, ещё со студенческой скамьи эффективностью и радикальностью своих методов лечения. У писателя Ю. Германа в его романе "Дорогой мой человек" есть такое высказывание: "Медицина редко излечивает, часто облегчает и всегда утешает". Так вот, излечивают болезни чаще всего хирурги и другие специалисты хирургического профиля. Врачам же других специальностей, таких, например, как терапевт и невропатолог, ничего другого не остается, как в основном облегчать страдания больных и утешать их. Среди врачей ходит также такое полу- шуточное высказывание: "Терапевты ничего не знают и ничем больным не помогают, невропатологи всё знают, но ничем не помогают, хирурги ничего не знают, но помогают". Я считаю это высказывание справедливым, хотя в нём и есть доля преувеличения. Действительно, терапевты часто ошибаются при постановке диагнозов и сплошь и рядом беспомощны при лечении своих больных. Невропатологи точно укажут очаг заболевания, но помогают они при этом очень редко. Хирурги, конечно, не такие эрудиты, как невропатологи, но они достаточно неплохо диагностируют свои заболевания. Правда, окончательный диагноз они нередко ставят во время операции. Хорошо знают они анатомию человека.
В отличие от других врачей, хирурги должны иметь твёрдый решительный характер и не должны быть слишком эмоциональными. Конечно, они не должны быть и бездушными людьми и на самом деле ими не являются. Во время операции они тратят очень много физической и нервной энергии и переживают за свои ошибки и промахи, которые в хирургии неизбежны. Недаром, испытывая постоянные стрессы, они так рано уходят из жизни.
Одно из главных качеств хирурга — это умение оперировать, ведь хирургию еще называют "рукодействием". Оперирование — не слишком сложное занятие. Оно состоит в основном из двух приемов: разъединение и соединение тканей. Разъединение, как правило, состоит в манипулировании скальпелем. Соединение ж тканей происходит путем накладывания швов. Это занятие занимает львиную долю времени у хирургов во время операции. Чтобы быстро оперировать, нужно научиться быстро накладывать швы, в частности, быстро завязывать узлы. Процесс завязывания узлов должен быть отработан хирургом до автоматизма. Наш известный хирург Ф.Г.Углов, мой учитель в 1-ом Ленинградском мединституте, как-то делился с нами, студентами, секретами своего успеха в хирургии. Когда он занялся хирургией, то в первую очередь научился быстро завязывать узлы. Этот элемент он отработал до автоматизма путем завязывания их не глядя в темноте, под столом, под одеялом, везде. Будучи аспирантом, он однажды был назначен на операцию ассистентом к замечательному хирургу-онколо- гу академику Н.Н.Петрову. Глядя на то, как Углов мгновенно завязывает узлы, Петров сказал ему:
— Ну, батенька, и горазды вы завязывать узлы.
После этого он стал постоянно брать его во время операций себе в ассистенты.
Итак, вот уже в течение полугода я осваиваю серьезную хирургию, учусь оперировать. Я уже самостоятельно делаю такие операции, как грыжесечение, аппендэктомия, удаление варикозных вен нижних конечностей. Недавно больному с паховой грыжей я сформировал очень узкий паховый канал, сильно пережав в нем семенной канатик. После операции у больного отекло яичко, оно стало величиной со средний кабачок. Я вылечил потом это осложнение, однако очень сильно переживал за свою неудачу. Во второй раз, делая аппендэктомию, при наложении кисетного шва на слепую кишку я нечаянно проколол артерию, кровь из прокола хлынула под брюшину, образовав там гематому. Я постарался по возможности отсосать ее, однако после операции была опасность того, что гематома нагноится, а это чревато серьезным осложнением. И опять я очень сильно переживал, пока не удостоверился, что такое осложнение не наступило.
После этих происшествий у меня пропала всякая охота осваивать большую хирургию. Характер у меня не очень твердый, человек я эмоциональный. Неудачи и осложнения во время и после операций я очень сильно переживаю. Занятие это не для меня. Если я буду заниматься хирургией, то надолго меня не хватит. Слава Богу, я не заразился еще достаточно сильно хирургией, в отличие от настоящих хирургов, которые, как правило, любят оперировать, а некоторые из них даже имеют в этом потребность. Однако от амбулаторных операций, которые мне очень нравятся и которые я успешно делаю, а также обязанностей ассистента при операциях я отказываться не намерен.
Работа анестезиолога-реаниматолога тоже не из легких, переживаний здесь достаточно. Однако к анестезиологу-реаниматологу обычно попадают больные уже в тяжелом состоянии. Ты делаешь все возможное, чтобы спасти их. И если это не удается, то ты обычно успокаиваешь себя мыслью, что не ты довел больного до тяжелого состояния, не ты виноват в его смерти. Правда, бывают ошибки и осложнения, иногда роковые, и у анестезиологов-реаниматологов, но это случается реже, чем у хирургов. Так что буду я заниматься в основном анестезиологией-реаниматологией.
Свободное копирование
