Я по-прежнему отказывался от службы в ЗабВО и не брал в отделе кадров предписание на новое место службы.
Чтобы оттянуть всё это подольше, я решаю лечь в терапевтическую клинику, которая размещается над нашей хирургической клиникой. После перенесения инфекционной желтухи у меня развился хронический гепатит, как в шутку говорят, болезнь, при которой ни выпить, ни закусить толком нельзя. Малейшее нарушение диеты или употребление спиртных напитков вызывает у меня боль в печени, в крови постоянно повышен билирубин.
Я сделал анализ крови и лёг в клинику. Моим лечащим врачом оказался майор медслужбы Береснев Николай Иванович. Я быстро нашёл с ним общий язык, и он пообещал держать меня в клинике столько, сколько я пожелаю.
Вчера во время просмотра программ телевидения недалеко от меня в кресле устроилась молодая симпатичная блондинка. Я заговорил с ней, и у нас началась оживлённая беседа. Оказалось, что она жена инженера, работающего у нас в клинике, а здесь лечится по поводу кардеоневроза.
Мы стали с ней мило раскланиваться, разговаривать, гулять по прогулочной площадке. Однажды я пригласил её к себе на кафедру, уединившись там в физиологической лаборатории. Нашему стремительному сближению Лидия Петровна не противилась.
Позднее я окончательно утвердился во мнении, что большинство болезней у женщин бывает оттого, что мужчины недостаточно часто вступают с ними в интимную связь. Моя Лида прямо на глазах повеселела, начала поправляться.
Однажды она сказала мне: "Наш лечащий врач Николай Иванович очень больной человек. Он перенёс травму позвоночника и сейчас мучается от сильных болей в нём. Не мог бы ты достать ему несколько ампул наркотиков?"
Я ответил ей, что нет проблем. Сейчас же пойду в клинику, обойду все посты и достану у дежурных медсестёр наркотики. Так я и сделал. Ампулы я передал Лиде. Через несколько дней всё это повторилось заново, а затем стало повторяться регулярно каждые 34 дня. Я понял, что могу попасть в неприятную историю. Так оно и случилось. Дней через 15 меня встретила заведующая нашей физиологической лаборатории Инна Давыдовна и сказала мне, что обо мне ходят разговоры в клинике — я с какой-то целью собираю у дежурных медсестёр наркотики. Кто-то всё же "продал" меня.
Я ответил ей, что делаю это потому, что у нас на Кубани дедушка болен раком желудка и ему нужно регулярно вводить наркотики. Инна Давыдовна поверила мне и даже дала мне 15 ампул морфина. Свои обходы дежурных медсестёр в хирургической клинике я прекратил.
Вскоре после описанных событий я глазам своим не поверил, когда Инна Давыдовна привела ко мне в палату... Таню. Оказывается, она съездила в Сочи, но прописаться и устроиться там на работу не смогла, поэтому решила вернуться в Ленинград. Из Майкопа она позвонила на нашу квартиру, узнала, что я лежу в клинике и поспешила со своим выездом. Она сходила в штаб академии и взяла там справку о том, что я учусь в клинической ординатуре. Она сняла себе комнату в двухкомнатной квартире, переадресовала с Кубани отосланный ею контейнер в Ленинград, а сейчас прописывается и устраивается на работу в Полиграфический комбинат, правда, пока на полставки окулиста.
Со своей стороны, я пообещал ежемесячно высылать ей деньги в сумме 30 рублей на оплату квартиры.
На полученных от Инны Давыдовны 15 ампулах морфина я продержался 15 дней, а затем попросил Николая Ивановича выписать меня из клиники. К тому времени мне стали выплачивать денежное довольствие только за воинское звание, так как срок выплаты денег за должность клинического ординатора после снятия с неё истёк. Это было последней каплей, сломившей моё сопротивления. Я тут же пошёл в отдел кадров и взял у них предписание на новое место службы в город Улан-Удэ.
Николай Александрович Мещеряков на прощание сказал мне, что не стоит так сильно убиваться. В своё время он тоже служил в Забайкальском военном округе и с большой теплотой вспоминает то время, считая его лучшими годами своей жизни. Жить и продуктивно работать можно везде. Даже в небольших госпиталях можно заниматься научной работой, опыт которой у меня уже имеется.
На кафедре я устроил прощальный вечер. Все желали мне счастливого пути, счастья и успехов на новом месте службы.
Из Ленинграда я улетал самолётом "Ленинград-Иркутск". Провожала меня в этот путь Таня. Накануне я попрощался с Лидой, которая передала мне привет от Николая Ивановича и попросила выслать ему из Улан-Удэ немного наркотиков. На эту просьбу я никак не отреагировал.
И вот в самолёте я лечу над бескрайними просторами нашей родины. Ничего под крылом самолёта, кроме "зелёного моря тайги", я не вижу. Мы летим где-то севернее обжитых в Сибири мест. Известно, что города и населённые пункты в Сибири располагаются в основном вдоль Транссибирской железнодорожной магистрали и по берегам рек.
Прощай, цивилизованный европейский мир, да здравствуют Сибирь и дикие степи Забайкалья!
Свободное копирование
