Зверев сообщил нам содержание выступления заместителя министра иностранных дел СССР Кузнецова на встрече с командным составом Группы. Он был послан в Америку для оформления и доведения до конца той договоренности по ликвидации Карибского кризиса, которая была выражена в посланиях глав государств. Как и следовало ожидать, ничего путного из этого не вышло. Каждая сторона стремилась выговорить себе выгодные условия, а в результате — нулевой эффект. Из американских требований: Куба не должна экспортировать революцию в Латинскую Америку, не должна в дальнейшем размещать на своей территории ракеты. Наши использовали во время переговоров поддержку нейтральных стран по кубинскому вопросу, поддерживали кубинских «5 пунктов», вынудили американцев сесть за стол переговоров с кубинцами. Американцы, да и наши высказали кубинцам пожелание умерить пыл в своих выступлениях и не заговариваться. Например, Эрнесто Че Гевара заявил: «Мы поможем любой латиноамериканской стране, если там будет революция». Помогать — помогайте, но зачем об этом болтать!
В конечном счете было принято решение написать У Тану письмо с просьбой взять этот вопрос под наблюдение Совета Безопасности. В общем, всё возвратилось в исходную точку, как это было до Карибского кризиса. А для чего тогда заварили всю эту дорогостоящую кашу — это видно великим мира сего.
Кузнецов довольно положительно отозвался об У Тане как о гибком политике, пекущемся об интересах молодых стран Азии и Африки, прислушивающемся к голосу нашей дипломатии и довольно энергично пресекающем агрессивные устремления США. Высоко он также оценил наше здесь пребывание. Довольно высоко ставят наши войска на Кубе и американцы. Мак Рой, глава американской делегации не переговорах, буквально восхищался быстротой демонтажа наших стратегических ракет (быстрое позорное бегство). Американцы знают, что здесь находятся наши регулярные войска. О перспективах нашего здесь пребывания он отказался говорить.
Кастро в беседе с Кузнецовым высказал опасения, что Куба в будущих осложнениях может оказаться одинокой, в чем Кузнецов его разубеждал. «В нашем народе, — сказал он, — твердо укоренилась мысль о связывании будущего Кубы со всем социалистическим лагерем».
После выступления Зверева Мамедов начал метать громы и молнии в адрес пьяниц, пообещав подвергнуть их жесточайшему террору. О нашем переселении в город вопрос сейчас не стоит. У Орла, наоборот, переселили из города в палатки, так как ребята там начали пить напропалую, приставать к женщинам, засыпать в барах и даже оправляться на улице.
Подполковника Яковенко сняли с должности начальника Ольгинского госпиталя и предают суду, так как он сел за руль вместо шофера и совершил аварию,при которой у шофёра была разорвана печень.
Получил письмо от сестры Лиды. У них всё в порядке. Моя младшая сестра Тоня с мужем Мишей и сыном Игорем получила, ко всеобщей радости, аж целую комнату в коммунальной квартире. Дети растут и крепнут, мать болеет.
Ввиду того, что Петя не может защитить и отстоять перед командованием свою службу, нас сделали старшими ДДА (дезинфекционно-душевого автомобиля), проще говоря, бани. Вещевая служба сумела взвалить на нас эту обязанность. Правда, нет худа без добра. Благодаря частым поездкам, есть возможность хорошо изучить Кубу и познакомиться с жизнью ее народа. Однако, плохо служить под началом трусливого начальства, зато начальству хорошо иметь в мирное время трусливых подчиненных.
Свободное копирование
